Палубы бронекатеров, шедших позади, были безлюдны. Это были катера артиллерийской поддержки. Впереди колонны бронекатеров резво шла «Жучка». Такое место в строю боевых кораблей было определено ей по штабной диспозиции. На «Жучке» находились разведчики — участники ночного поиска. Они должны были провести бронекатера разведанными ими проходами.
Еще не совсем стемнело, когда маленькая беззащитная «Жучка» смело подошла к проходу в первой линия подводной преграды. Ее кормовой огонь, скрытый от глаз противника, был ориентиром для бронекатеров.
«Жучка» еще не успела войти в проход, как с вражеского берега рявкнула пушка.
Плохо пришлось бы «Жучке», если бы в ту же минуту катера артиллерийского сопровождения не открыли ответный огонь по немецким батареям, вспышки выстрелов которых были хорошо видны. Вражеские батареи прекратили стрельбу по «Жучке», они спешили нащупать огнем еще плохо видные им бронекатера. Пользуясь этим, «Жучка» благополучно вошла в проход первой линии, затем — второй. Держась за нею, прошел через двойную преграду головной бронекатер. Следом, сохраняя строй кильватера, шли остальные. Вражеские батареи вновь перенесли огонь в голову колонны, на «Жучку». Но ее успел прикрыть один из бронекатеров.
…Надежды противника на то, что преграда из затопленных судов помешает нашим кораблям пройти к Прахову, не оправдались. Корабли прошли. Совместным, внезапным для врага ударом десанта и частей, наступающих по берегу, Прахово было взято. Гитлеровцы бежали, оставив орудия, боеприпасы, автомашины и много всякой другой техники.
Еще один узел обороны врага на пути к Белграду перестал существовать.
Наступила ночь, когда «Жучка», получившая несколько пробоин, вошла в праховский порт вместе с бронекатерами и остановилась у причала.
Тихая, но сторожкая, по-осеннему темная прифронтовая ночь лежала над рекой, над берегом, приткнувшись к которому стояли по-боевому затемненные, без единого огонька, бронекатера. Задраены наглухо иллюминаторы и люки, надеты чехлы на стволы орудий, безлюдно на палубах. Только маячат в пулеметных башенках возле поднятых к небу спаренных стволов фигуры дежурных пулеметчиков.
Рядом с бронекатерами возле берега — несколько небольших разномастных суденышек. Разведчики гордо именуют их своими плавсредствами: неказистая, но всеми любимая «Жучка», несколько малюток-полуглиссеров, голубой красавец «Нотунг» — катер представителя германского командования при румынской флотилии, захваченный еще в начале боев на Дунае. На этих суденышках, а особенно на «Жучке», разведчики славно потрудились в недавнем бою за Прахово, много поработали, чтобы прощупать путь дальше.
Сегодня, наверное ненадолго, до получения нового задания, бронекатера и разведотряд, все время идущий впереди них, остановились здесь, у небольшой сербской деревушки, одной из многих прибрежных деревушек, поселков и городков на пути к Белграду, до которого по реке еще более двухсот километров.
Впереди идут ожесточенные бои: враг упорно сопротивляется, контратаками пытаясь перехватить инициативу у наступающих советских войск.
Но здесь не слышно гула непрерывно идущего сражения. И пока можно отдыхать.
В тесных кубриках «Нотунга» и «Жучки» отсыпаются после многих бессонных ночей разведчики. Бодрствуют лишь вахтенные.
Неторопливо прохаживается матрос по палубе «Нотунга», поеживаясь от ночного холодка, пробирающегося под бушлат… Скорее бы смена…
Но что это? Вахтенный прислушался: кажется, пушечные выстрелы? Вот еще, еще и еще. Да, совсем явственно различимо: стреляют пушки.
— Слышишь? — окликает он вахтенного на стоящем рядом бронекатере.
— Слышу, — встревоженно отзывается тот. — Не пойму… Ведь бой далеко впереди, наши наступают, а громыхает все ближе…
— Может быть, немцы прорвались?
— Кто его знает…
— Пойду командира разбужу.
— И я.
Вахтенный спускается по крутому трапу в темный кубрик «Нотунга», где на одной из коек, свесив не умещающиеся на ней длинные ноги, спит Калганов, и осторожно трясет его за плечо:
— Товарищ старший лейтенант…
И вот Калганов, накинув на плечи шинель, уже стоит рядом с вахтенным на палубе, прислушивается. А голоса пушек звучат с каждой минутой отчетливее. Теперь можно ясно различить: бой идет несколькими километрами севернее, видимо, на том же берегу, у которого сейчас стоят корабли. Вот в той стороне, откуда слышны выстрелы, нижний край черного ночного неба на секунду озарило тусклым багряным светом. Ракета или отблеск артиллерийского огня? Неужели противник и в самом деле прорвался к Дунаю? Надо выяснять обстановку. Отдохнули!
Через несколько минут полуглиссер, взбив ночную тишину рокотаньем мотора, отвалил от берега и полным ходом пошел вверх по течению. На нем находились Калганов, Морозов и несколько матросов.
Чем дальше шел полуглиссер, тем отчетливее слышался впереди гул боя. Слева, под расплывчатой в темноте неровной линией берега, в обложенном тучами ночном небе все яснее различались белые, малиновые и зеленоватые вспышки ракет, огненные линии пулевых и снарядных трасс. По всем этим огням и по звукам стрельбы можно было понять, что совсем близко от реки идет очень жаркий бой.
Вдруг курс пересекло несколько тусклых летучих огней — трассы протянулись через реку. Значит, противник уже на самом берегу?
Калганов вытащил карту. Пригнувшись от ветра, на быстром ходу бьющего в лицо, и пряча свет фонарика, чтобы не заметили с берега, Калганов посветил на карту. В нескольких километрах впереди, слева по ходу, село Михайловац. Это село, как и весь берег Дуная возле него, уже пройдено нашими наступающими частями. Но отсветы боя чуть ли не в самом Михайловаце. Идти по фарватеру напрямик в Михайловац? Но, может быть, там уже противник? Надо обойти…
Калганов приказал рулевому взять правее, к противоположному берегу.
Еще несколько минут хода, и впереди все плотнее в темноте ночи стала вырисовываться узкая черная полоса суши. Но Калганов не приказывал рулевому взять левее. Он знал, что подошли к большому, тянущемуся на несколько километров вдоль Дуная острову Ма́ре. Между островом и берегом узкая протока. По ней можно пройти, укрываясь за островом.
Слегка сбавив ход, полуглиссер вошел в протоку.
Калганов рассчитывал пройти по протоке между островом и берегом выше Михайловаца, установить, вышел ли противник к берегу около села, и затем, повернув вниз по течению, пройти к самому Михайловацу, связаться с обороняющими его частями и окончательно уточнить обстановку.
