Этот документ нельзя читать без волнения. Отважные патриоты и патриотки отлично знали, какому огромному риску они подвергают себя, что им грозит, если фашистам станет известна их помощь Красной Армии. Но любовь к Родине, к ее доблестным защитникам оказывалась Сильнее угрозы пыток и смерти.
В ноябре ТАСС сообщил:
«Из всех районов столицы выехали на Западный фронт делегации трудящихся столицы с подарками бойцам, командирам и политработникам — славным защитникам Москвы.
Делегатам дан наказ заверить мужественных защитников столицы, что трудящиеся Москвы дадут фронту все, что потребуется, и притом в кратчайшие сроки».
Прибыла делегация, о чем уже говорилось, и в нашу бригаду. Это была делегация с «Трехгорной мануфактуры». Посетив подразделения, члены делегации рассказали воинам о трудовых днях Москвы, о том, как ее жители выполняют святое правило: «Все для фронта, все для победы над врагом!»
Привычная фраза «народ и армия едины» обрела зримую силу и плоть. Многогранно было проявление слитности сердец в годы войны.
Тесно связывали воинов и тружеников тыла письма. Тысячи писем шли на фронт со всех концов нашей необъятной страны. Это был голос народа, голос близких, родных, их воля, наказ. О том, какие патриотические чувства будили весточки из родных мест, к чему они звали бойцов, командиров и политработников, лучше всего говорили сами письма.
Старшине 2-й статьи Балашеву его родители из села Зайцева Звенигородского района Московской области писали:
«Здравствуй, Игорь! Кланяется тебе наша семья — папа, мама, брат твой Витя и сестра Саня. Поздравляем тебя с днем рождения. Сообщаем о том, что нашу, то есть Витину и Санину, школу разбомбили немецкие самолеты. Это было утром в 10 часов. Витя отвечал урок по алгебре, потом сел. К доске вышла девочка. Тут как раз упала бомба. Убитых не было, раненых 15 человек. Две девочки уже умерли, Витя ранен, Саня умирает. Бей, родной сынок, этих кровожадных гадюк. Они ведь никого не жалеют, даже ребят маленьких и тех убивают. Витя не дает покоя, просит, чтобы его взяли на войну, но ему мало лет. Но ты подумай, Игорь, может, устроишь его где-нибудь.
До свидания, дорогой сынок».
Инженер-капитану 3-го ранга Добротскому жена Валентина писала из Череповца:
«С Новым годом, Вася! Пусть он принесет нам скорый разгром врага, а значит, и скорую встречу.
Теперь у нас стало значительно спокойнее в связи с разгромом фашистских извергов под Тихвином и удалением от нас фронта. Скоро они все до единого найдут себе могилу на нашей земле. Истребляй их, Вася, никакой им пощады! Мы здесь, в тылу, сейчас работаем с таким же упорством, с каким вы на фронте отражаете натиск озверелого врага».
Работница одной из московских фабрик Александра Гавриловна Сысоева обращалась к воинам с такими словами:
«Дорогие товарищи моряки, крепче бейте фашистских мерзавцев, быстрее гоните их с московской земли и с земли нашей Родины. Мы вам поможем в этом. По просьбе моих подруг по цеху сообщаю вам, что план за декабрь 1941 года мы выполнили сполна и даже дали сверх его 5 тысяч метров полотна для пошива гимнастерок. Задание было тяжелое. Ткачихи несколько дней не выходили из цеха, но заказ фронта выполнили в срок.
Почти ежедневно наши ряды пополняются новыми ткачихами. Вот вчера в цех к нам пришла домохозяйка Екатерина Васильевна Сорокина. Муж у нее на фронте. Двух маленьких девочек женщина отдала на присмотр 90-летней старушке, а сама пришла работать для фронта. По соседству с нашей фабрикой развернулся госпиталь. Многие наши работницы выкраивают из своего короткого отдыха часок-другой, идут в госпиталь, ухаживают за ранеными. Знайте, дорогие наши защитники, что мы также отдаем все силы для разгрома врага».
Колхозники Киргизии писали на фронт о том, что они готовят для кавалерии самых быстрых, как степной вихрь, коней. Горянки аулов Дагестана сообщали, что шьют воинам теплое белье, фуфайки. Колхозники Грузии извещали, что послали бойцам Красной Армии фрукты, отборный табак. Дошла весть до самых передовых рубежей о знаменитом «движении тимуровцев» за оказание помощи семьям фронтовиков — красноармейцев и краснофлотцев.
Получая эти добрые вести в минуты коротких передышек, воины видели перед собой тружениц, которые вязали им варежки и теплые носки, видели тех, кто сутками не выходил из цехов, выполняя срочные задания для фронта, людей городов, заводов и колхозов. Родину они видели рядом с собой, чувствовали ее напрягшиеся силы, всецело отдаваемые делу разгрома врага. И защитники Родины набирались неодолимой энергии, множилось их мужество и стойкость.
Некоторые письма, как оружие, сейчас же пускались в ход против врага. Вспоминается одно из этих писем. Оно пришло от старого большевика. Вот его текст:
«Вы помните: у раскрытого окна стоит сияющий, взволнованный Щорс. Мимо него с криками „ура!“ проходят красные командиры — выученики первой из школ, где выковывались непобедимые качества Красной Армии. Щорс радостно смотрит на проходящих командиров и страстным голосом восклицает:
— Ненавидьте рабство, как смерть! Любите революцию, как жизнь! Это говорю вам я — Щорс! А мне сказал — Ленин!
Так кончается фильм о легендарном герое — украинском Чапаеве, верном сыне большевистской партии Николае Щорсе.
Дорогие наши бойцы! Мне хочется сказать вам словами Щорса, ведь я, как и он, также слышал Ленина: „Ненавидьте рабство, как смерть! Любите революцию, как жизнь!“
Партия вывела наш народ на широкую дорогу свободной и счастливой жизни. Ради этой жизни презирайте рабство, которое несет на своих штыках нашему народу враг, с беспримерным самоотвержением защищайте свободу, добытую в исторических боях. Защищайте завоевания Октября, не щадя ни крови, ни самой жизни».
Письмо старого большевика обошло всех бойцов. В некоторых подразделениях военком Бобров лично зачитал его морякам, призвал их люто ненавидеть врага, беспощадно уничтожать гитлеровцев, высоко нести звание воина — освободителя народов от коричневой чумы, от рабства и неволи.
А вскоре произошло то, что мы связывали с письмом большевика-ленинца. Моряк-тихоокеанец сержант Рогов, о котором я уже упоминал, совершил подвиг. Целый день отбивал он, стоя у своего орудия, атаки танков и автоматчиков врага. Гитлеровцы окружили отважного воина. Обещая ему сохранить жизнь, предложили сдаться в плен. В ответ на это они услышали: «Советские моряки в плен не сдаются. Лучше умереть, чем жить в рабстве!» С этими словами моряк пустил в ход последние гранаты. Дорого стоила фашистам смерть смелого советского воина.
Звало к подвигу, к мужественным действиям письмо комсомольцев и молодежи московских предприятий молодым защитникам Москвы.
