С Паркером Элвиса связывали сложные отношения. Оба они как бы выполняли одну миссию, хотя судьбы у них, естественно, были разные. Оба восхищались друг другом и ненавидели друг друга одновременно, и их объединяло одно: любовь к власти. Паркер отказывал Элвису в том, что было ему жизненно необходимо, о чем он тосковал и что жаждал иметь: признание его серьезным артистом. Вместо этого Пресли снимался в фильмах, которые его биографы сегодня единодушно считают хламом, играл глупые роли в пошлых и пустых картинах, от которых ничего не осталось, и они ушли бы в небытие, если бы в них не снимался он, Элвис Пресли, с его уникальным голосом и уникальным драйвом, сила которого приводила в экстаз тинейджеров своего времени.
Может быть, он и смог бы стать хорошим артистом, но не стал им и следовал своему призванию, которое позволило ему быть звездой эстрады, кумиром, а ныне и классиком рока. Паркер стоял между Элвисом и теми возможностями, которые возникали у Пресли в Голливуде. Сам Элвис мечтал о больших режиссерах и часто говорил об этом, обвиняя Паркера в неустроенности своей судьбы. Песенная природа его таланта была для него узка, а Паркеру было важно пение Пресли на эстраде и перенесение этого его искусства на экран. Задачи были ограниченные, но выполнимые.
Элвис Пресли умер, так и не узнав, что полковник Том Паркер был совсем не тем человеком, за которого себя выдавал. У Глэдис давно были подозрения, что Паркер получил свое звание не за военные доблести, она была убеждена, что какой-то закадычный друг пожаловал ему его по-свойски. В 1981 году, когда ни Элвиса, ни его родителей уже не было в живых, выяснилось, что Том Паркер был вовсе не полковник и даже вовсе не Том Паркер. На самом деле это был Андреас Корнелис Куйик, эмигрант, нелегально приехавший в США из Голландии в 1929 году и только в 1953-м занявшийся шоу-бизнесом. До этого он сменил множество профессий, два года служил в армии, часто находился на грани краха, и печать пережитого лежала на нем. Кем он только не был! Работал на кладбище и занимался торговлей, прежде чем стал менеджером певца Эдди Арнольда.
Когда Паркер подписывал контракт с Пресли, Элвису не было еще и двадцати, и он не сразу понял, что оказался в ловушке. Продюсер крепко держал певца и знал все его сильные и слабые стороны: чувство гордости, старательно скрываемое, рождавшееся не только в результате успеха, а и от сознания хорошо выполненного дела, фантастическое обаяние, резкость, увлечение религией. Паркер имел поистине гипнотическое влияние на Элвиса, а тот был смыслом его жизни. Продюсер прекрасно осознавал, что предлагаемые его подопечному сценарии мало чего стоят, но они приносили огромные деньги и славу. Он был достаточно интеллигентным человеком, чтобы понимать стремление Пресли к интеллектуальному кинематографу, но у Элвиса сложилась сказочная судьба, и построил ее Том Паркер. Может быть, ему не хватало морального стержня, который бы удержал его от циничного взгляда на складывающиеся обстоятельства, но он был умен, обладал гипнотизмом, и они мгновенно понимали друг друга – один телефонный звонок Паркера значил для Элвиса гораздо больше, чем длительные уговоры родных и друзей. Элвис верил ему, хотя и для него Паркер во многом оставался загадкой. А Паркер, в свою очередь, весьма трезво и реально оценивал возможности Пресли.
В тридцать лет Пресли был в расцвете своего таланта: все еще «король рок-н-ролла», обладатель многих миллионов долларов, он не искал перемен; или замыкался на семью, тогда был очень нежен с Присциллой, а в доме было весело – у Элвиса было великолепное чувство юмора, или вел светскую жизнь, ежевечерне посещал вечеринки, не пил, не употреблял наркотиков и отчаянно боялся прессы, стараясь не давать повода для скандальной хроники. Когда после его смерти журналисты стали описывать оргии, в которых Элвис принимал участие, хорошо знавшие его люди только пожимали плечами. Энергия его искусства продолжала питать рок-культуру: он оставался неповторимым.
Вернон Пресли, Элвис Пресли, полковник Том Паркер.
Он чтил моральные принципы, которые ему привила мать. Несмотря на то, что вся рок-культура с самого начала несла в себе принцип противостояния и возникла из обострившейся ситуации отчуждения и потребности преодолеть его, у ее истоков стоял Элвис с его мощным талантом и, как ни странно, приверженностью традиционной культуре и традиционной морали.
Рок-культура как бы унаследовала отчуждение человека от морали официализированной культуры и плебейский протест против нее. В результате отрицание истеблишмента в роке обернулось связью с ним и принятием его форм, таких, как успех, вкус к богатству, ориентация на имидж.
Ларри Геллер, написавший в соавторстве с Джоэл Спектор и Патрицией Романовски книгу об Элвисе Пресли, уделяет особое внимание теме наркомании, увлекшей в свои тенета знаменитого рок-певца. «С годами столько написано о его пристрастии к наркотикам, – пишет Геллер, – но никто не касается вопроса, почему он начал их употреблять. Все это уходит корнями в сложность его натуры и увлекательность его образа жизни». Избыточно уплотненный стиль существования Элвиса увеличивал власть наркотиков над ним. Он пытался держать в секрете, что принимает их. Съемки в Голливуде изнуряли его. Каждый раз он не хотел возвращаться в Лос-Анджелес. «Я не хочу делать еще один дурацкий фильм. Я хочу быть дома со своими книгами, своими мыслями, подальше от этого сумасшедшего мира», – говорил он. Но Голливуд с холодной безжалостностью диктовал свои законы, и разрушить жестокий стереотип Элвису дано не было. Его взрывной характер и непроницаемый взгляд были маской; в сущности, он был очень мягким, искренним и правдивым человеком. Возникнув в Голливуде из атмосферы массовых празднеств, из возбуждения людских толп, из сложного ансамбля, казавшегося импровизацией, он болезненно переживал свой внешне респектабельный конформизм. Когда-то, в начале своего появления, он был символом стремлений и разочарований тех социальных сил, которые впервые выходили на арену, а оказался в рамках той самой культуры, того самого истэблишмента, против которых протестовал.
Вначале наркотики Элвису прописывали врачи. Он страдал от бессонницы, болей и изматывающего ритма. Ему внушали, что мир нуждается в нем, что Бог вложил в него талант, и он не имеет права остановиться. А он грезил уйти в монастырь, стать монахом и читать религиозные книги. С 1961 по 1965 год у Пресли не было ни одного открытого концерта, только съемки и записи – пластинки Элвиса по-прежнему были самым ходовым товаром в американском шоу-бизнесе.
