Маршрут этот неоднократно описывался западными альпинистами. Восхождение по западной стене Пти-Дрю много лет считалось самым сложным в Альпах. Протяженность этой стены достигает 1100 метров, а средняя крутизна—82°. Стена практически отвесная имеет много нависающих участков. Мест, пригодных для ночевок, на стене практически нет.
Первая неудавшаяся попытка восхождения по этой стене была предпринята в 1939 году французскими альпинистами Майком и Казелеем. После них западную стену Пти-Дрю неоднократно штурмовали сильнейшие альпинисты Европы. Но даже таким знаменитостям, как Борекёй и Ребюфа, Шац н Кузи, покорить ее не удалось. Шац и Кузи высказали мнение, что подъем по западной стене Пти-Дрю невозможен. И только в 1952 году, спустя тринадцать лет после начала штурма, этот маршрут прошла группа Маньона. И то она прошла его в два приема: первый этап восхождения длился пять дней, потом альпинисты спустились, отдохнули и вторым заходом, используя навешенные в нижней части стены веревки, добрались до вершины.
— За один день не успели дойти,—продолжал Миша,— стемнело. Но осталось всего сорок метров, рано утром были там. После Пти-Дрю решили отдыхать: план перевыполнен, сделали вместо одной «стены» две. Но не вытерпели. Погода стоит, настроение хорошее, во всем теле легкость такая, прямо хоть землю рой. Ходили, ходили: «Давай сделаем Гран Жерас».—«Давай». Последние три года северную стену Гран Жераса никто не проходил из-за сложных снежно-ледовых условий, а сейчас очередь. Записались на всякий случай, сели на трамвай и поехали в хижину под стену.
В хижине картина такая: немцы и испанцы вышли. Поляки, чехи и японцы сидят. У японцев один сорвался, они вернулись. Благополучно летел, помялся, побился, но переломов нет. Народ это упорный, сидят, не уходят. Поляки тоже выходили, но вернулись. Чехи выжидают, что будет с испанцами. О немцах ничего не слышно. У нас спрашивают: «Что думаете делать?» Мы пожимаем плечами, очередь, мол, не дошла. Тогда чехи говорят, сейчас наша очередь, пошли вместе. Вместе так вместе, не ждать к тому же.
Вышли в темноте, четверо чехов и мы. Рыщем ночью по леднику, ищем подножье вершины. Чехи в одну сторону указывают, мы в другую. Ошиблись они. Мы их под стеной ждали. Крутой лед быстро проскочили на передних зубьях кошек. Те отстают. Опять ждем. Перевязались, пошли в смешанных связках. Стоим вчетвером на льду, а первая связка «спускает» на нас камень. Здоровенный каменюга идет, на крутом льду не очень-то и увернешься. Прямо между нами прошел. Смотрю, веревка у меня пошла—это один из их ребят сорвался, от испуга, наверное. Задержал я его. Ничего, по льду летел, только поцарапался.
Прошли лед, выходим на скалы. Их очередь первыми идти, договорились меняться. Лезут ребята хорошо, но медленно. Предложил я тогда все время идти первым и протягивать для быстроты их веревки. Согласились. Прошел я две веревки, тут чех Юра, приятный такой малый, говорит: «Ребята, мы видим, вы сильнее нас. Это здорово. Тут думали о русских, что они не имеют достаточного опыта стенных восхождений. Мы видим, вы можете доказать, что советская связка тут лучшая. Идите вперед сами, мы вас пропускаем. Это нужно для дела».
Ну, мы со Славой и поднажали. Скоро голоса слышим сверху. Догоняем испанцев. Те стоят и решают, вверх им или вниз идти.
— Вы кто?—спрашивают.
— Русские.
Они сразу решили идти вверх. Целый час проходили участок. Мы стоим, ждем. Не выдержали, дали им понять. Или давайте мы вам поможем, или пропустите нас. Нет, не соглашаются. А место такое: прямо вверху непроходимая стена. С этого места надо траверсировать метров сорок вправо, спускаться еще немножко вниз и тогда уже можно продолжать подъем. Смотрел я, смотрел, обозлился. да как рубану прямо «в лоб» по «непроходимой» стене. Пятнадцать метров прошел, вижу веревки, кольца старые, много крючьев. Оказывается, многие поднимались до сих пор и возвращались. Дальше идет гладкая, отвесная стена. Ни зацепов нет, ни крюка некуда забить. Только со шлямбурами можно, а их у нас нет.
Испанцы как увидели, что я «в лоб» полез, за голова схватились, загалдели. Чехи кричат снизу: «Куда?! Там нельзя пройти!» Я уже на стене. Очень трудное лазание и рискованное. Пятьдесят метров зацепки для одного пальца, пологие такие, заглаженные бугорки. И то ни сразу найдешь. Круто. Крюка не забить—некуда. Как вылез, не знаю, только пошел-пошел и с ходу проскочил эти полсотни метров. Вбил крюк. Поднимается по веревке Слава. Отдышался: «Как ты здесь прошел?!»—«Не знаю, пролез как-то». Он только головой качает.
Очень понравилась мне эта стена. Можешь лазить— пройдешь, не можешь—болтайся на лесенках. Это в десять раз дольше. И потом, какой же это альпинизм? Красивая стена, разнообразная—и лед, и скалы, и разная трудность, хотя легких участков нет. Все 1200 метров пришли лазанием. Я согласен с французами, что Гран Жерас самая интересная их стена.
Да, недаром она и теперь самая популярная среди альпинистов мира. Монолитные, без трещин скалы почти повсюду покрыты тут натечным льдом. Сильно усложняют восхождение гигантские отвесные сбросы высотой до i50 метров. На километровом отвесе стены всего две-три крохотные площадки, где могут разместиться сидя только два человека. И эти-то полочки надо поискать.
С 1927 по 1935 год девятнадцать групп безуспешно штурмовали эту стену. В 1935 году немцы прошли по самому легкому пути, а эту северную стену удалось пройти итальянцам только в 1938 году. Однако в таком варианте маршрут был осуществлен впервые Хергиани и Онищенко.
— В тот же день к пяти вечера были на вершине,— рассказывает Миша.—Все восхождение заняло у нас со Славой тринадцать часов. Спускаемся в Италию. Хозяин итальянской хижины приглашает зайти, а у нас денег нет, ни итальянских, ни французских. Здорово устали. Спустились до леса возле Курмаёора, поставили в лесу палатку, заночевали. Кое-что из продуктов оставалось, все съели. Наутро как поглядели вверх на подъем до приюта «Торино», так сразу настроение испортилось. Люди едут наверх по канатке, а мы тащимся пешком: денег-то нет.
Курмаёор в Италии и Шамони во Франции соединены подвесной канатной дорогой. На горном гребне, на границе двух стран стоит высокогорная гостиница «Тори но» (3370 метров). Тут пересадка на спуск в другую сторону. Подъем с итальянской стороны от Курмаёора до «Теряно» также происходит в два приема: посередине пути есть промежуточная станция. Второй путь сообщения Шамони с Курмаёором пролегает по 11-километровому тоннелю, проложенному прямо под Монбланом.
— Так и идем пешком вдоль столбов канатки. Все едут а мы идем. На пересадочной станции я говорю Славе: «Давай попросимся без денег. Неужели бы ты не посадил людей, если бы работал на канатке?!»—«Ни в коем случае! Вдруг откажут. Нельзя нам унижаться». До «Торино» поднимались шесть часов, а там езды с пересадкой от силы пятнадцать минут. Приходим, узнаем: в Шамони канатка не идет—сильный ветер. Сидим в коридоре «Торино» грустные, усталые. В грязи по уши, голодные. Сидим и думаем о том, как ночью пойдем через перевал во Францию.
