Тогда же, в 1941-45 годах, Сталин ухитрился идеологически переиграть Атамана Краснова, навязав ему свои правила игры, противопоставив идею народной, национальной войны — идее войны гражданской (в плену которой все еще находились генерал Краснов и его единомышленники), причем не просто войны гражданской, но вдобавок еще опирающейся на вражескую помощь. И в самом деле — белые казачьи части в составе германского Вермахта (включая даже идейных добровольцев-антикоммунистов из числа бывших «подсоветских граждан») вели в 1941-45 годах фактически гражданскую войну (которая для них никогда не кончалась!) против народной, в сущности войны, которую вело против них подавляющее большинство советского (но по преимуществу все же русского) народа.
Поэтому «Вторая Гражданская война» белых казаков (и не только казаков) — как гениально предвидел Атаман Краснов еще в 1918 году! — была обречена на поражение уже тогда, а тем более — теперь, когда большевикам (пусть вследствие лжи, предательства, фальсификации истории и безудержной, тотальной демагогии!) удалось возглавить, может быть, последнюю, национальную борьбу русского и братских в отношении его народов.
Печально, но факт: большевики, пришедшие к власти как агенты Мировой Закулисы, предатели, в разгар тяжелейшей Отечественной войны постановившие превратить ее в гражданскую (ибо «у пролетариев нет Отечества»!), участники заговора по развалу Российской Державы и превращения ее в оплот «Мировой революции», сумели обвинить в своих собственных преступлениях тех, кто остался верен данной перед Богом и Царем присяге и пытался спасти от уничтожения свои вековые традиции и свободы. И потому моральная санкция (помимо материального превосходства) была, в данном случае, у Сталина. Увы!
Кстати, любопытный штрих — начиная с 1942 года, в СССР было запрещено снимать фильмы о Гражданской войне. Этот запрет был снят только после ХХ съезда КПСС, развенчавшего «культ личности» Сталина. Конечно, немалую роль сыграли заградотряды и СМЕРШ, но все же не они были основной силой, позволившей большевикам выиграть и эту войну.
Исторический парадокс заключается и в том, что провести необходимую идеологическую и патриотическую подготовку к грядущей войне, ее выигрышу и невероятно быстрому восстановлению дотла разоренной России будущему «Величайшему Полководцу всех времен и народов» помог его «давний знакомый» с Пулковских высот.
Именно генерал, военный писатель и мыслитель Атаман П.Н. Краснов помог Сталину идеологически подготовиться к предстоящей войне. Это, разумеется, гипотеза, но в бывших «спецхранах» сохранились экземпляры книг русского Царского генерала П.Н. Краснова, испещренные тщательными карандашными пометками и хранящие на себе штампы «Библиотека НКВД», «Канцелярия НКВД» и штампы других советских ведомств. При этом, как уже заметили современные российские исследователи, писавшие в последние годы о П.Н. Краснове, вряд ли тех «внимательных читателей» интересовала только лишь «антисоветская сущность» его произведений.
То же многократно цитированное нами «Всевеликое Войско Донское» — руководствo к действию для понятливого эпигона. А что касается красновского романа «За Чертополохом», то читатели постарше, помнящие хотя бы первые послевоенные десятилетия, конечно, согласятся с тем, что даже внешние формы сталинской «псевдоимперии» после 1945 года — по крайней мере, ее «парадный фасад» — пусть неким уродливым слепком, но напоминают многое из описанного Красновым в «За Чертополохом».
Порою создается впечатление, что «дядя Джо» готов был восстановить почти все «царское», «старорежимное» и «дореволюционное»: погоны (после того, как русским офицерам и солдатам в годы гражданской войны вырезали на плечах «погоны» или забивали в плечи гвозди по числу звездочек на погонах, да и после окончания гражданской войны слово «золотопогонник» десятилетиями употреблялось большевиками как ругательство!) и мундиры для всех — от маршалов, генералов, офицеров и послов до лесников, кондукторов и почтальонов; практически восстановленный для инженеров и чиновников «Табель о рангах», сверхвысокие (или казавшиеся таковыми в условиях послевоенной разрухи и бедности) зарплаты ученых, раздельное обучение мальчиков и девочек, практическое восстановление дореволюционной системы образования — классические гимназии и реальные училища (хотя они так и не назывались!) — вплоть до гимназической формы!; открытие и восстановление десятков тысяч разрушенных в годы «безбожных пятилеток» церквей, монастырей, духовных семинарий и академий…
Как уже говорилось, с 1942 года было запрещено снимать новые фильмы о гражданской войне, и (хотя не были изъяты из проката «Щорс», «Котовский» и «Чапаев»), но полным боевым ходом шел на экране «Крейсер Варяг» — не «воевавший за корейские дрова», а «выполнявший на Дальнем Востоке Особое задание нашей Родины» (как было сказано в сценарии фильма, безо всякого упоминания об «империалистических планах придворной царской камарильи, помещиков и капиталистов»!). Штурмовали вражеские бастионы корабли царского адмирала Ушакова, сжигал турецкий флот при Синопе и так красиво умирал на Малаховом кургане другой царский адмирал — Нахимов.
Так продолжалось до 1957 года, когда «верный ленинец» Н.С. Хрущев, вместе с Порт-Артуром, Дальним, Маньчжурией и КВЖД, окончательно отдал воспитание молодежи на откуп марксистским «классовым» талмудистам, обрушив новый удар на Русскую православную Церковь. Тогда же — в 1957 году — был снят и первый после 1942 года советский фильм о Гражданской войне — вслед за ним они снова «пошли косяком». И почти сразу после «хрущевской оттепели» наступило то, что позднее назвали «брежневским застоем», а в 1991 году — второй за ХХ столетие — распад Российской Империи.
Таким образом, в чертах измышленной Красновым в «За Чертополохом» воскресшей Российской Империи и послевоенной сталинской России (особенно последних лет жизни генералиссимуса, когда поговаривали даже о замене столь ненавистных Атаману Краснову пятиконечных красных звезд на кремлевских башнях старыми державными двуглавыми орлами — свидетельство писателя В.А. Солоухина, служившего в начале 50-х годов в кремлевской охране) действительно прослеживаются элементы несомненного сходства — кроме одного, самого важного.
В сталинской «России» у русского человека по-прежнему не было ни Бога, ни Царя — Помазанника Божия. И, как следствие, скоро не стало и Отечества — потому что ни одно истинно русское сердце не может применить это святое слово к жалкому обрубку некогда Великой, Единой и Неделимой России — «российской федерации», как бы в насмешку над собой и своими холопами, украсившей свою атрибутику национальными цветами и царскими символами. Отсюда, кстати, явствует вся вздорность так называемых «прав человека» — этих космополитических предрассудков минувших времен, печатью которых иные желают запечатлеть наше будущее, дабы окончательно лишить Россию шансов на национальное возрождение.
