Вообще-то, пчела очень доброе существо, ее поведение зачастую определяется поведением окружающих людей. Пчелы не переносят запаха водки, табака, чеснока, пота, могут изжалить пьяницу, если тот даже без всякой угрозы и шума приблизится к улью. Пчела любит чистоту в самом улье и возле пчельника, который нужно ставить подальше от сараев, нечистот и захламленных мест, пыльных и шумных дорог. Не терпят, когда в улье сыро, тесно, грязно. Если весной хозяин недобросовестно почистит его, небрежно проведет санитарную обработку после перенесенной пчелиным семейством какой-либо болезни, пчелы покидают улей. Роятся и улетают.
Тихие солнечные дни — самое благодатное время для медосбора При сильных холодных ветрах и долгом ненастье пчелы не только отказываются от полетов, но даже не выползают из ульев. Они очень точно предвидят непогоду и заранее замуровывают восковыми нитями вход в улей.
Рычков подробно описал и диких бортевых пчел, которые не нуждаются в такой заботе, какая необходима домашним. Дупло в дереве, сухой гротик в скале или неглубокая нора в отвесном берегу, выдолбленная ниша в пне или дереве — вот их обычное пристанище. Бортевое пчеловодство — древнее ремесло. Оно в пору Рычкова было особенно распространено в Башкирии. Среди башкирцев, замечает он, много «таких семейств, у коих бортей по пяти сот, а у иных и более тысячи, от которых они медом и воском немалый себе доход получают. В хороший медоносный год из одного бортя пуда два и больше меду и воску вынимается». Нужно всегда иметь в запасе чистые и сухие борти, где новые рои могли бы гнездиться. От вредителей и зверей необходимо их защищать.
Медведь — главный разоритель бортевых ульев. Как бы высоко ни помещался на дереве борть, медведь все равно влезет и разрушит его. На пути к лакомству он встречает ожесточенное сопротивление пчел и порой, не выдержав сотни укусов, падает с дерева и с ревом валяется по земле или бежит к реке и бросается в воду.
Башкирцы применяют многие способы борьбы с медведями-грабителями. Ставят капканы, пугала, устраивают засады. На подступах к бортю подвешивают на суку тяжелый чурбан. Он мешает медведю отворить крышку и лапой проникнуть внутрь бортя. Медведь отпихивает чурбан в сторону, тот с разгону ударяет по нему. Рассердясь, медведь с большой силой отталкивает от себя чурбан. Отлетев подальше, тот возвращается к нему и бьет его еще сильнее. Взревев от ярости и боли, от укусов сотен атакующих пчел, медведь еще злее отталкивает чурбан, а тот на обратном пути набирает такую ударную силу, что сбивает медведя с дерева. Он падает с высоты на загодя расставленные пчеляками-башкирцами заостренные колья в земле и погибает или, искалеченный, ползет подальше от злачного места, истекая кровью.
Пчелиный рой, найденный в дупле, можно перенести на пасеку и поселить в обыкновенный улей, для чего нужно выпилить борть вместе с дуплом, обернуть холстиной и отвезти домой.
На пасеке Рычкова дни выемки меда сопровождались праздничным многолюдьем. Деревенские ребятишки в разноцветных рубашонках облепляли ограду пасеки и ждали угощения. Кому доставались янтарные дольки сотового меда, а кому его наливали в чашки. Таков обычай: чем щедрее пчеляк угостит соседей, тем больше меда вынет в следующий раз. Рычков замечает, что для выемки меда важно выбрать безветренный солнечный полдень, точно определить также, поспел, дозрел ли мед или жидковат, все ли соты им заполнены. Важно и то, сколько взять меду, сколько оставить пчелам на пропитание. Горшки или кадушки с медом нужно ставить в сухие прохладные погреба, а пол посыпать золою, чтобы муравьи не наползли.
Из всех статей о пчелах, написанных и опубликованных Рычковым, внимательный редактор мог бы составить прекрасную энциклопедическую книгу о русском пчеловодстве. К сожалению, она не составлена до сих пор. В 1951 году один из «Календарей пчеловода» открывался портретом Петра Ивановича Рычкова с подписью, что он первым в России начал изучать пчел и публиковать научные статьи об отечественном пчеловодстве. Однако ценнейшие труды его по этой теме не издавались с тех далеких времен ни разу.
Жизнь Петра Ивановича в деревне во многом была схожа с жизнью рабочей пчелы. Как та без устали собирает со множества цветов мед и носит в улей, так и Рычков старается из каждого явления и факта сельского быта извлечь пользу: много ездит, ходит, наблюдает, общается с крестьянами, ведет записи их рассказов, изучает местную природу, в своих медеплавильных печках проводит опытные плавки, на винокуренном заводике опробывает новые, более экономичные, «без транжирения хлеба», способы получения спирта, на пасеке наблюдает жизнь пчел… Хозяин имения, помещик по состоянию, он весь день в работе. Крестьяне видят его то с косой, то с лопатой, то с топором в руках. Рычков не чурается никакого физического труда, считает, что ручная работа полезна, просто необходима человеку, в каком бы чине он ни находился. Даже самым знатным помещикам он советует ежедневно какой-нибудь работою тело в движение приводить. «Думаю, что довольно на то прохаживания и езды верхом или в коляске. Однако работа с легким потом здоровее».
За обеденный стол Рычков обычно садился с многолюдным своим семейством, но редкий день проходил, по его словам, без того, чтобы «проезжего не случилось, ибо живу на большой дороге и имею у себя приятелей».
Особенно радостно бывало в просторном доме Рычковых, когда приезжали на побывку сыновья. Быстрым своим взрослением они как бы напоминали отцу о скоротечности жизни, умножая в нем и без того высокую отдачу своим научным занятиям.
Совсем недавно, кажется, провожал Петр Иванович старшего сына Андрея на военную службу, давая напутствия «о беспристрастном почтении своих командиров и о нелестном к ним послушании». Андрею шел тогда двадцать первый год. В отличие от своих знакомых сверстников — сыновей оренбургских помещиков и чиновников — он презрел праздную жизнь в отцовском имении и подал челобитную в Государственную комиссию направить его в действующую армию. В апреле 1760 года Андрей выехал из Спасского в Петербург, откуда с командою был послан за границу в армию генерал-фельдмаршала Александра Борисовича Бутурлина.
«От меня отправлен он, как от отца, в слезах моих с усердным объятием и с благословением, — свидетельствует в своих «Записках» Петр Иванович и через несколько месяцев там же с радостью сообщает о том, что «сын мой Андрей, будучи в армии, Августа 1-го, за отличность его при атаке и взятии города Берлина и за неоднократную курьерскую езду из армии в С.-Петербург и в армию, пожалован капитаном».
