Тут мы пришли домой, уложили Сашу в постель, погрели синим светом и закутали ей шею. И она спросила:
— Почему это, когда я или Галя больны, с нами обращаются как-то нежнее?
Саша и другие девочки нашли у себя на парте книжку с дарственной надписью (Ученице 1 кл. «А» 175-ой школы Саше Раскиной от учительницы) и открытку.
9 сентября 49.
Саша снова пошла в школу. Она, как говорит Шура, переживает кризис жанра: школа нравится ей несколько меньше.
— Одна девочка на уроке показывала язык, ты только подумай: на уроке! А другая зевнула раз, другой, а потом положила голову на парту, да и заснула.
* * *
Я:
— Если не будешь гулять, станешь бледная.
Саша:
— Ну и что же, что бледная: за это ведь отметок не снижают.
* * *
Галя на даче прибежала ко мне, запыхавшись:
— Мама, к тебе сейчас придет Сережкина мать жаловаться: я ее Сережку стукнула три раза по шее.
— За что же ты его?
— Он сказал мне «жид».
— А-а, — говорю я. — Ну, пусть мать приходит.
Жду — никто не идет.
— Что ж Марья Петровна не пришла? — спрашиваю вечером.
— А Сережка ей не пожаловался. Он говорит: «Мне нет смысла ей рассказывать».
* * *
Саша Лене:
— Самое плохое — врать, спорить и ябедничать. Я раньше ябедничала, а теперь перестала.
Ленина считалка:
Из-под горки катится
Голубое платьице.
На боку зеленый бант,
Ее любит музыкант.
Музыкант молоденький,
Зовут его Володенькой.
Через годик, через два
Будешь ты его жена.
12 сентября 49.
Саша долгое время звала меня «Милочка». Сегодня она сказала:
— Послушай-ка, что я надумала: я буду звать тебя «Людмилочка» — это значит «мила людям», ведь тебя же твои знакомые любят?
* * *
Саша:
— Ох, мама, у тебя лицо сердитое… Когда у тебя лицо сердитое, мне сразу так скучно становится…
13 сентября 49.
Саша:
— И еще я Суворова, знаешь, за что не очень люблю? За то, что он часто нападал первый. Правда, в книжке это не очень понятно сказано, но я все-таки догадалась, что он нападал первый.
* * *
Я прочитала ей «Батрачку» Шевченко. Слез было!
— Зачем, зачем ты мне читаешь книги с таким плохим концом?!
16 сентября 49.
Галя:
— Мама, вот послушай из «Швамбрании»: «Когда в нашей квартире засорялась уборная, замок буфета ущемлял ключ или надо было двинуть пианино и поправить электричество, Аннушку посылали вниз, где жил рабочий железнодорожного депо, просить, чтоб “кто-нибудь” пришел. Кто-нибудь приходил, и вещи смирялись перед ним. Мама говорила: “золотые руки” и пересчитывала в буфете серебряные ложечки…» На кого это похоже, а? На маму Соню! Ну, конечно, на маму Соню!
Саша:
— Типичная мама Соня.
Она же:
— На этом платье нет кармана, а я просто погибаю без кармана.
Галя:
— Откуда у тебя такие словечки: «типичная», «погибаю»?
Саша:
— Как откуда? Из книг, конечно.
* * *
Саша:
— Мама, вот я читаю про Володю Дубинина. У него был отец, молодой довольно, и там сказано, что он жил в 35-м году, а потом говорится, что он жил еще в 19-м веку.
— Не в 19-м веке, а в 19-м году.
— А я думала, что это одно и то же.
* * *
Саша:
— Мама, мне наш физкультурник не нравится. Он повышает голос и очень грубо кричит, вот так: «Р-рав-няйсь! Ста-но-вись!» Мне это не нравится.
— Дурочка, так ведь это команда. Разве можно командовать тихо?
— Не тихо, конечно, но зачем же грубо? Можно так: равняйсь! Становись! (Эти слова Саша произносит ласкательным, почти просительным голосом.) Нет, он мне не нравится, и у меня с ним вражда. Он говорит, что я плохо играю в «солнышко» и в «птички».
* * *
Саша:
— Тетя Аня говорит, что мы все как цветки: я еще маленькая, Галя только начинает цвести, ты, мама, цветешь, а она, тетя Аня, отцветает. Это значит, что Галя молоденькая, ты не совсем молоденькая, а тетя Аня совсем не молоденькая.
Скучно узнать, что ты «не совсем молоденькая».
* * *
Прощаясь с Лидией Корнеевной, Саша узнает, что Лидия Корнеевна идет в милицию.
— Привет милиционеру! — говорит любезная Саша.
* * *
Школа ей нравится с каждым днем больше. Но пишет она с кляксами. А обложка тетрадки уже в каких-то жирных пятнах.
Встает она с трудом, хотя и ложится рано — между 8 и 9 ч. Сегодня пояснила мне:
— Я читала в одной книжке, что надо развивать волю. И когда утром мне очень не хочется вставать, я вспоминаю, что надо развивать волю, и раз-два! — быстро встаю.
* * *
Саша:
— Мама, почему бы тебе не выйти замуж за дядю Сеню? Переженитесь: ты выходи за дядю Сеню, а папа пусть женится на тете Ляле. Мне дядя Сеня очень нравится, он закаленный, и на даче ходил босиком.
* * *
Саша:
— Мама, мы с тобой дружим?
— По-моему, дружим. А ты как думаешь?
— Я тоже думаю, что дружим. Но я захотела проверить.
* * *
Саша:
— Мама, давай играть — кто кого ласковей назовет: я тебя или ты меня.
17 сентября 49.
Саша:
— Для девочек я знаю много ласковых слов: ласточка, солнышко, звездочка и еще много. А для мальчиков я знаю только одно ласковое имя: орёл.
18 сентября 49.
Шура с Сашей пришли в Союз писателей. Саша смотрит на скульптуру Венеры и говорит:
— Зачем тут стоит голая женщина?
— Это богиня, — отвечает Шура, полагая, что вопрос исчерпан.
— А разве у богини бывает пупок?
И верно: откуда бы у Афродиты пупок, если она возникла из морской пены?!
* * *
Шура:
— Саша, принеси мне воды, но только, пожалуйста, не урони чашку, не разбей графин и не ударься головой о подоконник.
Саша:
— Я непременно уроню чашку, разобью графин и расколочу себе голову о подоконник.
Но воду приносит.
* * *
Елена Евгеньевна подарила Саше шапочку. Встретившись с ней, Саша сказала:
— Ваш беретик мне ужасно пригожается.
23 сентября 49.
Саша:
— Мама, почему тебя так долго не было? Я прямо исстрадалась за это время.
* * *
Саша:
— Мама, почему папа так много шутит?
Помолчав:
— И почему он иногда так много сердится? И так часто мерит мне температуру?
