Всю последующую ночь подлодки пытались атаковать конвой, но не смогли прорваться сквозь плотный огонь и постоянную бомбежку.
«Утром мы узнали, что эсминец „Кеппел“ ночью потопил германскую подлодку, доведя этим счет подлодок до 2 потопленных, 1 „предположительно потопленной“ вдобавок к 5 сбитым самолетам. Позже утром „Суордфиш“ с „Активити“ обнаружил подлодку в надводном положении и атаковал ее реактивными снарядами. Подлодка получила повреждения и погрузилась, оставляя на поверхности масляный след. Позднее она была атакована эсминцами, на которых слышали подводный взрыв — еще 1 „предположительно потопленная“».
Бомбодержатели продолжали приводить англичан в отчаяние. Патрульный Рой Пембертон обнаружил подлодку и атаковал ее серией глубинных бомб, но последние две бомбы, которые могли добить поврежденную субмарину, не сошли с держателей. Как уже неоднократно бывало, подлодка погрузилась, оставляя за собой масляный след.
Браун на своем «Тарпоне» и Мид на истребителе обнаружили другую немецкую субмарину в надводном положении и атаковали ее. Самолет Мида был обстрелян подводниками из зенитных орудий, но успел выпустить прямо по рубке 1400 снарядов из пяти стволов. Браун накрыл цель серией глубинных бомб — на сей раз держатели сработали как надо. Корма лодки высоко поднялась в воздух, и субмарина ушла на глубину, оставив обширное масляное пятно.
Чуть позже один из истребителей засек всплывшую подлодку в 40 милях от конвоя и атаковал ее в паре с «Тарпоном». Пока он расстреливал рубку подводного корабля, его самого накрыл залп из всех зенитных орудий лодки. Пилот был вынужден посадить самолет на воду, и позже его подобрал корабль охранения. «Тарпон» сбросил на лодку глубинные бомбы, однако промахнулся, и подлодка спешно погрузилась, скрывшись из глаз.
Лодка далеко не ушла, и вскоре приятель Джона Скотта, уроженец Новой Зеландии Кэмпбелл Мюррей, доложил о ее обнаружении. Но, атакуя противника, он перестарался и лишь чудом не накрыл эсминец «Кеппел» серией глубинных бомб. Разъяренный командующий флотилией эскортных миноносцев прислал сердитую радиограмму командиру авиаторов, требуя, чтобы его бравые парни поискали себе более подходящие цели, нежели корабли флота Его Величества Георга.
Из дневника Джона Скотта: «3 апреля 1944 г. Спал прошедшей ночью как убитый, невзирая на разрывы глубинных бомб со всех сторон. Наш конвой все еще шел без потерь, несмотря на очередную попытку немецких подлодок этой ночью прорваться сквозь линию охранения. „Суордфиш“ с „Активити“, ведя поиск на рассвете, доложил об обнаружении подводной лодки в надводном положении, и мы немедленно подняли в воздух „ударную силу“, состоящую из „Тарпона“, пилотируемого Джоном Тонером, и „Марглита“, управляемого Маком. Вскоре они связались с „Суордфишем“ и обнаружили подлодку, все еще находившуюся на поверхности. Затем Джон Тонер атаковал ее глубинными бомбами, но те остались на держателях, он попытался сделать это еще раз — и снова безуспешно. Каждый раз Мак прикрывал его огнем своих пулеметов. Наконец, отчаявшийся Джон третий раз вышел в атаку, на сей раз нажав включатель аварийного сброса. Все четыре глубинных бомбы отвалились вместе с держателями, чудесный удар — вся серия упала в море прямо возле рубки. За этим последовал фантастический взрыв, а когда дым рассеялся, лодки уже не было. Только плавающие обломки и все увеличивающееся масляное пятно. Это было явное „потопление“, и капитан 1-го ранга Уокер, который вскоре оказался в этом месте, сообщил, что собирает сувениры для экипажа».
Поднялась метель, и полеты пришлось прекратить. Защитой от лодок служили только глубинные бомбы эсминцев. Однако единственным достижением немцев в этот раз было несколько торпедных залпов, ни один из которых не достиг цели.
Вечером 4 апреля конвой JW-58 вошел в Кольский залив.
Конвой глазами подводника
Весной 1944 г. в составе конвоя на американском транспорте «Джон Карвер» в Шотландию отправилась группа советских подводников, которым следовало привести в Мурманск английскую подлодку, передаваемую Северному флоту. Командиром этой лодки должен был стать капитан-лейтенант Ярослав Иоселиани, воевавший ранее на Черном море.
Обстановку он описывал так: «Колонны транспортов шли на расстоянии 3–5 кабельтовых друг от друга. В середине конвоя находились 2 эскортных авианосца и крейсер противовоздушной обороны. 16 миноносцев и корветов, построившись с внешней стороны конвоя, охраняли транспорты от фашистских подводных лодок».
Но несмотря на это, конвой был атакован 30 апреля на траверзе острова Медвежий.
«Вдруг мы услыхали два гулких взрыва. Даже кок с „Малютки“ — и тот безошибочно узнал знакомый каждому из нас взрыв 2-тонной торпеды. „Джон Карвер“ являл собой удобную мишень, и боевой опыт наших подводников сразу же помог им понять, какой опасности мы подвергались… Поднявшись на палубу, я увидел побледневшего Мейера.[46]
Не ожидая моих вопросов, он взволнованно рассказал, что немецкие торпеды попали в „Вильям Эстейер“ и что тот корабль уже тонет. В воздухе стоял гул от бомб, которыми транспорты и миноносцы глушили немецкую лодку».
Бомбежка была столь интенсивной, что потопившая «Вильям Эстейер» лодка, по мнению нашего бывалого подводника, будущего Героя Советского Союза, вряд ли могла отважиться на новую атаку в ближайшее время. Капитан «Джона Карвера» ему не поверил, а на предложение спокойно пойти отдохнуть откровенно обиделся. Но потом все-таки спросил, может ли мощное охранение конвоя надежно защитить транспорты от немецких субмарин.
«От хороших вряд ли», — ответил Иоселиани и поведал американцу несколько историй о том, как он сам и его товарищи по Черноморскому флоту топили немецкие транспорты, находившиеся под ничуть не меньшей охраной.
Конвой двигался вперед. «На всех кораблях конвоя загрохотали пушки. Сигнальщикам всюду мерещились перископы немецких подводных лодок. За перископы принимались даже многочисленные льдинки, плавающие в районе Медвежьего острова, мимо которого шел конвой», — так Ярослав Константинович описывал обстановку.
По мнению советских офицеров, огонь велся беспорядочно и угрожал, прежде всего, своим же кораблям. О чем наши и не замедлили сказать в ответ на вопрос, откуда сейчас может грозить опасность: мол, самое опасное — это американские снаряды.
Вскоре было объявлено, что глубинными бомбами с самолетов потоплены 2 немецкие лодки. А через час сообщили еще о 2 пораженных лодках. Иоселиани язвительно заметил, что «Малютку» не раз «точно так же топили немецкие летчики, и пока в немецкие штабы летели хвастливые донесения, мы спокойно отлеживались на грунте или уходили в свою базу… Одна-единственная немецкая лодка, утопившая „Вильям Эстейер“, может быть, терпеливо выжидала удачного момента, чтобы всплыть и пополнить запасы тающей электроэнергии».
