Сибрук нашел весь этот инцидент довольно обескураживающим. Упавший человек никак не мог быть сообщником Кроули, потому что именно Сибрук предложил, чтобы они прогулялись по Пятой Авеню. Вероятное разрешение этой загадки, как он решил, было психологического свойства; человек подсознательно слышал звук шагов Кроули, совпадающих с его собственными, начал идентифицировать ритм Кроули со своим личным и, когда последний был жестоко нарушен, упал, потому что его подсознательный разум ожидал падения. Альтернативно, решил Сибрук, Кроули обладал сверхчеловеческими силами, генерировал и испускал сверхчувствительные импульсы.[99]
Поскольку Кроули верил, что уединение оказало на него более важное воздействие, нежели просто подарило ему способность заставить прогуливающегося джентльмена поскользнуться на воображаемой шкурке банана, и что во время долгих трансоподобных медитаций он пришел к обретению магической памяти — чтобы вспомнить заново свои предыдущие жизни. Таких было много. Самой ранней во времени, как он заявлял, была его инкарнация как Ко Хсуена, китайского мудреца, бывшего учеником Лао Цзы, величайшей фигуры даосизма, написавшего «Цзин Кханг Цзин», китайскую «классику безупречной чистоты». Во время своего уединения он переводил эту короткую работу на английский рифмованный стих; а также сделал перевод великой даосской работы «Дао Дэ Цзин».[100]
Почти каждый день Кроули вспоминал все больше прошлых жизней. В некоторых из них он был оккультной фигурой великой важности. Таким образом, он вспомнил, что совсем незадолго до эпохи пророка Магомета присутствовал на совещании Тайных Глав — «Совете Мастеров». Вопрос, решавшийся на этом собрании, состоял в определении лучшего способа, чтобы помочь человечеству. Меньшинство, среди которого была прошлая инкарнация Кроули, стояло за политику действия — тайны, которыми они владели, должны быть открыты широким массам. Большинство, тем не менее, особенно «Азиатские мастера», были абсолютно против такой политики, определяемой ими не столько как слишком опасная, а как бесполезная. Чувствуя, что меньшинство должно получить урок бесплодности позитивного действия, большинство воздержалось, позволив будущему Кроули и тем, кто соглашался с ним, привести свою политику откровения в действие.
Меньшинство определило различных Тайных Глав для особых заданий. Магомет, Лютер, Адам Вейсхаупт (основатель тайного общества, известного в восемнадцатом веке как Иллюминаты), человек, которого мы знаем как Христиана Розенкрейца (легендарный основатель Розенкрейцеров) и многие другие «служители науки» были назначены таким образом. Собственная задача Кроули состояла в том, чтобы принести восточную мудрость в Европу и предоставить этому континенту наичистейшую форму язычества. Как таковым — в других жизнях — он был одним из рыцарей‑тамплиеров, поклонявшихся странному идолу по имени Бафомет. Позднее он должен был разрушить христианство изнутри. Некоторые из решений, принятых на этом Совете Мастеров, как заявлял Кроули, оказались успешными, другие полностью провалились. В своей настоящей инкарнации — как Алистер Кроули — он встретил нескольких Мастеров, потерпевших крах со своими заданиями, и теперь вынужденных «восстанавливать заново свои разбитые силы».
Кроули вспомнил, или, по крайней мере поверил, что вспомнил, многие потрясающие жизни. Непосредственно перед своей настоящей жизнью он был французским магом Элифасом Леви (см. главу 1). Он вспомнил это в трансе, продвигаясь вспять через свою жизнь (другими словами, его первое воспоминание о жизни как Леви было с момента его смерти). Достаточно любопытно, что большинство сцен, которые ему удалось вспомнить, казались второстепенными. Например, он вспомнил небольшую церковь с квадратной башней, множество пыльных дорог и долгую прогулку, предпринятую им, когда ему было около семнадцати лет; эта прогулка, как говорил Кроули, была более важна, чем казалась на первый взгляд, так как в ходе нее он сформулировал свои магические устремления и дал клятву достигнуть их. Он также припомнил исполнение незначительных поручений для Римской Католической Церкви и несколько сцен со своей женой, ради которой он самовольно покинул ту же самую Церковь.
Перед тем как он был Леви, Кроули являлся оккультистом‑шарлатантом восемнадцатого века, «Графом Калиостро», человеком, который родился на Сицилии под именем Джузеппе Бальзамо и чей титул был одним из его собственных изобретений. Воспоминания Кроули о событиях той жизни были любопытными и находились в противоречии с фактами, обнаруженными биографами Калиостро. Так, не было совершенно никаких сомнений в том, что Калиостро умер заключенным Инквизиции; Кроули, тем не менее, вспомнил, как умирал в горной лесистой местности, когда совершал путешествие с одетым в яркие одежды крестьянским мальчиком. И снова биографы Калиостро установили вне всяких допустимых сомнений, что тот родился в Палермо и был сыном мелкого торговца. Но Кроули вспомнил, как родился в публичном доме в Тунисе: «Как Калиостро я родился в борделе, и меня выходила моя бабушка. Моя мать была наполовину арабкой, а отец предположительно каким‑то богатым путешественником. Это был роскошный бордель. Так получилось, что именно из‑за моего рождения моя мать вышла замуж за какого‑то рыбака. Непомерный ужас и мрачная прошлая жизнь предшествовали этому рождению; в настоящее время она покрыта мраком, когда я стремлюсь проникнуть внутрь нее».
Перед тем как стать Калиостро, Кроули пережил наиболее неприятную жизнь. Он был злобным, прыщеватым юношей, напоминавшим привидение, с запавшими глазами, навязчивым взглядом, слишком большой для его тела головой, и властной матерью. Он был настолько жалок и несчастен, что повесился, когда ему исполнилось едва ли за двадцать. Предположительно, это жалкое существование было наказанием за его невоздержанность в предыдущей жизни в образе Генриха ван Дорна. Эта жизнь была безнравственной, грешной и бесполезной; исторей сатанических сделок, ритуалов черной магии и «преступлений недостойных даже ведьм».
В том же самом трансе, в котором он припомнил детали этой неприятной инкарнации, Кроули вспомнил одну жизнь где‑то в горах южной Польши. В этой инкарнации он был очень молодым, но блестящим студентом‑филологом и отчаянным путешественником. У него была возлюбленная, пользовавшаяся дурной славой проститутка, близко походившая на идеал женской красоты Кроули — у нее был длинный орлиный нос, тонкий, но чувственный рот и лицо, покрытое свекольным румянцем. В то же самое время, когда Кроули был ее любовником, она сожительствовала с толстым городским бургомистром; на него она выплескивала свои садистские импульсы, пряча Кроули в соседней комнате, когда бургомистра развлекали подобным образом, так что Кроули мог наблюдать физическое и ментальное унижение, которое она практиковала на своем официальном любовнике.
