– Мы приняли решение строить завод в городе Кировграде Свердловской области. Концентрат будем возить с наших ГОКов, в том числе с Северного медно-цинкового рудника на Тарньерском месторождении, расположенном на севере области. Обогащать тарньерскую руду будем в Красноуральске, где специально для этого расширили обогатительную фабрику медеплавильного комбината «Святогор». Параллельно в Башкирии мы будем выполнять ту программу, которая у нас подписана и утверждена руководством республики в части доверительного управления на тех горнорудных комбинатах, где мы работаем. Кроме того, в этой республике мы будем строить завод по сортовому прокату.
– Могли бы вы оценить, насколько компания конкурентоспособна в мировом масштабе? Можете ли сравнить себя с другими производителями меди?
– Когда цена рафинированной меди была $2 тыс. и ниже, мы не закрыли производство, не свернули бизнес. При том, что такая картина наблюдалась не один день, не один месяц – это длилось на протяжении почти трех лет. Цена колебалась от $1,8 тыс. до $2,5 тыс. Вот ответ на ваш вопрос по поводу нашей конкуренто способности на рынке. Сравнивать с другими сложно, так как они как минимум работают на других рудах, которые требуют принципиально других технологий, а значит, имеют совершенно другую экономику. Причем дело не только в содержании меди в руде. Дело еще и в том, что эта руда, кроме меди, содержит определенный процент вредных примесей. Какова она по составу, по возможности ее обогащать с экономически оправданным уровнем извлечения? Так, руды, на которых мы работаем, в корне отличаются, например, от чилийских. Чилийские руды – окисленные и перерабатываются кучным выщелачиванием. То есть сам принцип другой. И экологические проблемы у них другие. Поэтому сложно сравнивать то, что по своей природе имеет разную технологию получения конечного продукта.
– В 2006 году на рынке меди была хорошая конъюнктура, цены на медь и цинк достигали рекордных уровней. Какова рентабельность УГМК в 2006 году?
– При сегодняшних ценах рентабельность позволяет нам вести инвестиционную программу объемом около 30 млрд руб. Это почти вдвое больше, чем годом ранее.
– Вы можете дать оценку, как долго продлится благоприятная конъюнктура на медь?
– Сложно прогнозировать, потому что уже сегодня запасы избыточные, цена уже не $8 тыс. и не $7,5 тыс. за тонну меди, она колеблется в районе $6–6,5 тыс. Поэтому я думаю, что будет снижение цен по меди. По цинку, наверное, цены останутся на прежнем уровне из-за его дефицита.
– Как низко могут упасть цены на медь?
– Сложно сказать. Вообще, при таких высоких ценах можно найти заменитель меди. Например, оптоволокно.
– Во всем мире происходит консолидация как в черной, так и в цветной металлургии. В России «Русал» объединяется с СУАЛом. Пойдет ли УГМК по тому же пути? Говорят, в частности, что у вас наладились отношения с третьим по величине производителем меди в России – Русской медной компанией?
– Нет. С РМК мы цивилизованно конкурируем, а отношения нормальные, рабочие.
– Кстати, акционеры создаваемого «Российского алюминия» собираются заниматься всеми биржевыми металлами. Поступали ли вам какие-то предложения?
– Нет.
– А если поступят?
– Тогда и будем обсуждать.
– На пике всегда выгоднее всего выходить из бизнеса. Меняется ли структура акционеров компании?
– Не слышал.
– В мире существуют международные транснациональные корпорации, у которых и медь, и уголь, и уран: BHP, RIO Tinto, CVRD. У акционеров УГМК есть медь, уголь, сталь. Нет идеи капитализировать бизнес за счет объединения активов?
– Не факт, что нужно это делать в сегодняшней ситуации. Что будет завтра на рынке, предугадать сложно. Пока мы строим по отдельности каждый из тех бизнесов, которые вы перечислили, с таким расчетом, чтобы они были с определенного момента самодостаточными. Я не говорю о «Кузбассразрезугле», он изначально находится в другой ситуации, он сам по себе самодостаточен как бизнес. Вопрос здесь в другом. Гораздо важнее, чтобы бизнес был управляемым. А консолидировать или нет, это уже второй вопрос.
– Тогда можно пояснить, что именно акционеры УГМК хотят в перспективе сделать из компании? Вывести на биржу и сделать публичной или оставить частной закрытой компанией?
– А почему мы должны что-то делать из УГМК? У нас уже есть международная финансовая отчетность, которую с 2003 года готовит аудиторская компания KPMG. С помощью этого инструмента мы можем привлекать необходимые финансовые ресурсы на не менее рыночных условиях, чем те, что предполагаются при размещении публичной компании на IPO. В чем тогда необходимость IPO? Размещаться, чтобы заявить: нам удалось привлечь ресурсы на более выгодных условиях? Но если внимательно изучить стоимость IPO наших публичных компаний и учесть стоимость подготовки этих размещений, то получится, что у нас есть возможность привлекать финансовые ресурсы примерно на тех же условиях. Да, мы частная компания с той точки зрения, что нас устраивает, как мы развиваемся.
– Тогда какова стратегия вашей частной компании?
– Сохранять высокий уровень конкурентоспособности. Нам есть над чем работать. Нужно продолжать заниматься снижением себестоимости, работать над продвижением продукции на рынке, привлекать средства для развития бизнеса, диверсифицировать его. Иными словами, то, чем мы сегодня занимаемся, может показаться достаточно разноплановым. Необходимо, чтобы как минимум все бизнесы стали самодостаточными и чтобы с точки зрения управления в конце концов это все стало единым целым.
Андрей Анатольевич Козицын.
Родился 9 июня 1960 года в городе Верхняя Пышма Сверд ловской области. Окончил Свердловский горно-металлургический техникум и металлургический факультет Уральского политехнического института, кандидат экономических наук. В 1979 году начал работать электрослесарем на комбинате «Уралэлектромедь», с 1995 года по 2002 год возглавлял предприятие. С 1999 года – гендиректор Уральской горно-металлургической компании (УГМК), с 2002 года – гендиректор ООО «УГМК-Холдинг», управляющей компании УГМК. Член президиума Ассоциации металлургов России, председатель комитета по металлургии Торгово-промышленной палаты РФ. Женат, имеет дочь.
Уральская горно-металлургическая компания.
В Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК) входит около 30 предприятий в 10 регионах России. Она является вторым по величине российским производителем меди и цинка. ОАО УГМК владеет от 51 % акций всех входящих в холдинг предприятий, ООО «УГМК-Холдинг» – управляющая компания. В 2005 году производство медных катодов УГМК составило 353 тыс. тонн, катанки – 268 тыс. тонн, цинка – 90 тыс. тонн, выручка – 97 млрд руб. Контрольный пакет акций УГМК принадлежит Искандару Махмудову. По неофициальным данным, его миноритарными партнерами являются Андрей Козицын и Андрей Бокарев, а также еще ряд топ-менеджеров УГМК.
