Я могу сказать, что мы очень хорошо понимаем ответственность менеджмента перед акционерами за результаты деятельности банка. Поэтому наша работа сейчас направлена на то, чтобы банк в 2007 году продемонстрировал хорошие темпы роста и хорошие финансовые показатели. И они будут достигнуты. Все то, что мы обсуждали с инвесторами при размещении в мае, мы выполняли, выполняем и будем выполнять. Речь, во-первых, шла о развитии розничного бизнеса, во-вторых, о расширении нашей деятельности в странах СНГ и, в-третьих, о создании инвестиционного направления бизнеса.
– Тревожных звонков из Кремля еще не было? Ведь там была разработана концепция «народных IPO».
– Нет, никто не волнуется. Кстати, массового сброса населением акций ВТБ также не произошло. Из 131 тыс. граждан, которые купили наши акции, 2 тыс. буквально сразу открыли брокерские счета для работы с ними, но мы сегодня не видим каких-то ажиотажных продаж. Мы будем разъяснять акционерам и аналитикам нашу политику. На днях мне звонил президент Goldman Sachs Ллойд Блэнкфайн, извинялся за доклад, который выпустил его аналитик, и сказал, что не разделяет эту точку зрения. На основании этой публикации аналитического департамента банка на следующий день появился ряд негативных статей в российской прессе. Я так долго нахожусь в сфере бизнеса, политики, СМИ, что стал чуять, где идет просто информация, а где есть что-то еще. Я не сторонник раскрытия заговоров, но тут чую, поверьте. То, что сейчас происходит вокруг ВТБ, что нас стали обвинять чуть ли не в «антинародном IPO», тут не не все так просто, нам хорошо понятно, откуда дует ветер. Поверьте, нам проще было бы разместить акции исключительно среди институциональных инвесторов, но в России когда-то надо начинать развивать широкий фондовый рынок. Мы сознательно пошли на этот риск, хотя перед нами стояла не самая простая задача – вывести впервые на международный фондовый рынок государственный банк, да и пакет EADS сыграл свою роль. Нам говорили, что мы – «рука Москвы», что государство якобы вмешивается и будет вмешиваться в коммерческую деятельность ВТБ. Но мы пошли на это осознанно. Мы верим, что этот опыт участия населения на рынке ценных бумаг будет действительно успешным, потому что сейчас деньги граждан вкладываются не в финансовые пирамиды, как раньше, а в акции ведущих наших предприятий.
– Кстати, о EADS. Будете продавать свой пакет?.
– Когда мы выходили на IPO, вопросов задавалось очень много. Мы не обещали продать этот пакет, но заверили инвесторов, что банк будет впредь осторожно относиться к инвестициям такого размера. И, реагируя на озабоченность клиентов, мы в ближайшее время будем предпринимать определенные действия с пакетом EADS. При этом мы рассматриваем разные варианты – от прямой продажи до выпуска деривативных инструментов, с тем чтобы наши риски на EADS уменьшились. Кстати, интерес к акциям EADS в последнее время достаточно велик. У нас было по крайней мере три обращения из-за рубежа с просьбой продать этот пакет. Но мы считаем, что потенциал роста этих бумаг есть, и предпримем ряд действий, которые серьезно захеджировали бы наши риски.
– Идея с внесением этого пакета EADS в капитал ОАК уже окончательно в прошлом?
– Да она никогда и не обсуждалась, по крайней мере с менеджментом ВТБ. Не думаю, что сейчас это актуально. Безусловно, если ОАК или другая российская компания или банк предложит выкупить у нас пакет EADS, мы обязательно это рассмотрим. В любом случае для нас приемлема только прозрачная рыночная сделка.
– Такая сделка могла бы обеспечить хорошие показатели прибыльности банка. В первом квартале банк показал значительное снижение прибыли. Какова прогнозируемая прибыль ВТБ за год?
– Не могу сейчас сказать точный показатель, но мы принимаем меры к тому, чтобы обеспечить в этом году рост прибыли. Хотя и прошлый год был хороший. Правда, в прошлом году мы получили значительную часть прибыли от разовых сделок (продажа акций КамАЗа и ММБ – Ъ), а в 2007 году у нас таких сделок не будет. Зато возрастут показатели от регулярной банковской деятельности. А что касается итогов, то был ряд объективных причин: первую половину года большая часть топ-менеджмента была занята IPO, мой первый заместитель был в больнице два месяца. Эти факторы повлияли на то, что мы не так быстро наращивали масштабы работы, хотя сейчас обязательно это наверстаем.
– Масштабная кадровая чистка в правлении связана с падением прибыльности ВТБ?
– Новая ситуация потребовала новых людей, и это аргумент в пользу того, что менеджмент несет ответственность за деятельность компании. Банком должны управлять адекватные кадры – современные, молодые, подготовленные, понимающие, что такое международная финансовая отчетность, что такое международный рынок.
– Есть точка зрения, что обновление правления – это своего рода поощрение топ-менеджеров, которые справились с IPO.
– Ни в коем случае. Это перераспределение обязанностей связано с тем, что сегодня профессионализм и сосредоточенность на достижении конкретных показателей являются главным мерилом, а не какие-то бывшие боевые заслуги. Это один из выводов, который мы получили по результатам IPO.
– Перестановки в ВТБ продолжатся?
– Я их больше пока не планирую. Другое дело, что следующей задачей для нас является создание собственного инвестиционного бизнеса. Так что приток новых кадров неизбежен. Мы окончательно отказались от попыток купить какой-либо инвестиционный банк, будь то в России или за рубежом. Прежде всего потому, что мы хотим создать многопрофильный универсальный инвестиционный банк, купить который «под ключ» практически невозможно. Мы считаем, что через три года должны стать первым и главным инвестиционным банком в России, успешно конкурирующим с глобальными игроками на рынке России и НГ. На весь мир мы пока не претендуем. Для этого мы будем развивать этот бизнес на двух площадках – в Москве и в Лондоне. Думаю, большая часть операций будет проходить в Москве. В Лондоне уже сегодня создается ряд новых подразделений, в частности, мы уже взяли группу людей на инфраструктурные проекты, они уже готовы участвовать в тендерах на такие проекты, как строительство платной дороги Москва – Санкт-Петербург или строительство Орловского тоннеля под Невой. К этому мы будем готовы приступить уже к концу года. У нас есть достаточно денег, чтобы нанять лучших специалистов по рыночной цене, но мы не будем покупать какие-либо структуры: не видим в этом целесообразности.
– Вы действительно готовы потратить только на зар платы сотрудников инвестбанка $50 млн?
– Да, безусловно. У нас есть список примерно из 20 человек, с которыми мы вели переговоры, и половина из этих людей уже подписала с нами контракты, но не все еще вышли на работу. Думаю, до конца года порядка 15–20 человек сможем нанять. Это будут и россияне, и иностранцы, занимающие аналогичные должности в ведущих мировых инвестбанках.
