Джейми Бриджер куда более ответственно относился к необходимости ухаживать за умирающим. Признаваться самому себе в том, что ждет смерти Гласса, он не хотел. Поэтому Джейми промывал раны Гласса, кормил его, перевязывал насквозь мокрыми и грязными бинтами раны.
По очереди они с Фицджеральдом ходили на охоту. Вернее, так они по привычке называли процесс сбора ягод. Медвежьего мяса Генри им оставил предостаточно. Они завялили его на солнце, и теперь у них было более чем достаточно съестных припасов, а вот патронов было мало. То и дело Джейми казалось, что кто-то притаился в кустах. Он хватал винтовку и шел на осмотр территории. Еще ни разу такие обходы не принесли результата. Однако Гласс вряд ли врал про тот подслушанный разговор. Арикара поблизости, и вряд ли они хорошо отнесутся к встреченным трапперам из отряда Эшли. Спрятаться, учитывая еще живого Гласса, тоже не представлялось возможным. Каждый час возле умирающего превращался в настоящее испытание для нервов. Фицджеральд норовил все чаще уходить в лес. Его раздражал не только Гласс, но и Джейми. Второй даже больше. Джон слишком привык действовать в одиночку, и сейчас ему приходилось буквально каждую минуту сдерживать себя.
– Зачем ты его кормишь, а? – разозлился однажды Фицджеральд, увидев, как Джейми подносит ко рту Гласса какой-то дымящийся отвар.
– Люди должны есть, – пожал плечами Джейми.
– Угу, чтобы жить. А чтобы умереть, им есть не нужно. Ты продлишь его жизнь и наши мучения, понимаешь? Это не милосердие, а издевательство.
Доля правды в словах Фицджеральда была. С другой стороны, Джейми знал, что поступает правильно. Или нет?..
Спустя три дня наконец случилось то, чего так боялся Бриджер. Вдалеке заслышались нехарактерные для леса шорохи. Фицджеральд и Бриджер были рядом с Глассом. Джон приложил палец к губам и показал на заросли в десятке метров от них. Бриджер кивнул и двинулся к Глассу. Фицджеральд успел схватить Джейми за шиворот и буквально швырнул в нужную сторону. Бриджеру хватило ума не произнести ни звука. Опасливо оглянувшись, он все-таки полез в заросли.
Несколько индейцев арикара прошествовали мимо них. Предводитель отряда остановился при виде Гласса. Он внимательно изучил ранения, покачал головой и двинулся дальше. Фицджеральд не смог скрыть досады. Он надеялся, что хоть у индейцев хватит духу пристрелить их с Джейми подопечного.
Когда индейцы скрылись из виду, Джон резко вскочил на ноги и двинулся в сторону берега реки.
– Ты куда? – оторопел Джейми.
– Я больше не намерен ждать, Бриджер. Ни один человек не стоит того, чтобы я отдавал за него жизнь. Он мне не сын и не отец, чего ради?
– Приказ… – не нашел ничего лучше ответить Джейми. – Мы должны похоронить Гласса и нагнать свой отряд, – напомнил он.
– Ну так давай похороним, – пожал плечами Джон. Внимательно посмотрев на Джейми, он немного смягчился. – Давай хоть могилу заранее выроем, чтобы времени не терять.
Это было разумное предложение. Бриджер и Фицджеральд рыли могилу целую вечность. Земля здесь была слишком твердая и насквозь усеянная сеткой корней деревьев и кустарников. Бриджер был рад этому занятию. Оно все-таки отвлекало от тягостной миссии, плюс к тому давало отсрочку для принятия решения.
Наконец неглубокая яма была готова. Гласс был все еще жив.
– Бриджер, я тебе не указ. Хочешь – оставайся, а я пошел, – заявил Фицджеральд.
– Я тоже, – твердо заявил Бриджер. Фицджеральд усмехнулся:
– Тогда собери его вещи.
– Зачем?
– Мы же должны доказать Генри, что выполнили миссию. Без винтовки и ножа Гласса нам точно не поверят, – пригрозил Фицджеральд.
Когда они уже собирались уходить, Бриджер заявил, что Гласс, как любой другой человек, достоин быть похоронен в могиле. Фицджеральд молча пожал плечами и подхватил Гласса за руки. Верхние конечности у него были хотя бы без такого количества кровоточащих ран.
Бриджер кинул шкуру медведя на дно импровизированной могилы и помог Джону уложить туда еще дышащего Гласса. Затем они решили закидать тело палой листвой и дерном, чтобы была хоть какая-то отметка о месте захоронения. Закапывать Джон посчитал ненужной и неприятной тратой времени. Перед отправкой Джейми осторожно подошел к куче трепещущих на ветру палых листьев и начал тихо молиться.
– Ты сейчас молишься перед могилой человека, которого ты похоронил заживо? – саркастически поинтересовался Фицджеральд.
– Да, – с вызовом ответил Джейми. Джон пожал плечами и отправился собирать все, что могло понадобиться в дороге. Когда Джейми закончил с молитвой, Фицджеральд подошел к куче листвы и пробормотал:
– Лучше бы тебе не просыпаться, Гласс.
Два траппера быстрее, чем это было необходимо, отправились к реке. Они без препятствий перешли ее вброд и, не оборачиваясь, отправились в сторону Йеллоустона. Во всяком случае, Эндрю Генри со своими ребятами шел именно по этой дороге.
Гласс остался лежать в могиле, на шкуре убитого им животного. Фицджеральд основательно изучил личные вещи Гласса, выкинул из кожаного вещевого мешка все, что показалось ему бесполезным, положил туда нож Гласса с витиеватыми узорами на ручке и зашнуровал. На свободное плечо повесил знаменитую винтовку траппера. Поговаривали, что она чуть ли не волшебная и что ее изготовили в мастерской самого Жана Лафита.
Хью Гласс точно осознавал одно: ему здесь не место. Какое-то время он провел без сознания. Падающая с листьев роса позволяла не мучиться от жажды, но она же и промочила все тканые участки одежды, а также бинты и обувь. От этого озноб усилился троекратно. Он не хотел чувствовать этот холод. Даже если это последние минуты его жизни. Лучше он будет смотреть на солнце, чем умирать от промозглого холода. Неимоверным усилием воли он все-таки заставил себя приподняться на локтях и выползти из могилы. Как только он заметил солнечные лучи перед собой, силы покинули Гласса.
Траппер вот уже несколько часов лежал без сознания. Он лишь наполовину выбрался из собственной могилы. Гласс лежал на спине, а ноги его все еще находились в «заботливо» выкопанной Бриджером яме. Отряд убитого вождя арикара прошел мимо него. Один из индейцев остановился и стал задумчиво разглядывать раны белого мужчины. С удивлением поняв, что тот еще жив, индеец решил воззвать к духам и попросить их позаботиться о Глассе. Каждый человек заслуживает достойной смерти, тем более человек, на теле которого столько боевых ран. Индеец исполнил обряд и двинулся дальше.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Гласс вновь пришел в сознание. Первое, что он почувствовал, было жжение его ран. Казалось, кто-то специально, сантиметр за сантиметром, расковыривает их. Каждое прикосновение приносило мучительный укол боли, но затем отчего-то становилось легче. Гласс попытался поднять глаза. Оказалось, что это не так-то просто. Веки были словно свинцовые. Прищурившись, траппер заметил, что чья-то тень загораживает его от холодных лучей уже стоящего высоко солнца. Присмотревшись, он понял, что это волк. Инстинкты сработали первыми. Гласс, как мог, сгруппировался и откатился в сторону. Поскольку берег был пологим, неудивительно, что траппер свалился прямо в бурную реку.
