Папа долетел благополучно до одного из подмосковных аэродромов, где его передали прямо в руки коменданта.
Комендант удивился ловкости старика, умудрившегося слетать к сыну на фронт, и на своей машине отправил его домой.
Отец весьма гордился всей этой историей, на людях важничал, сделал на кафедре доклад о своем «пребывании на фронте». Однако ночью, лежа в постели, он маме с дрожью в голосе рассказывал все, что видел, и они вместе переживали судьбу мою и моих товарищей.
И. А. Вигдоров (справа) с однополчанами. Восточная Пруссия, весна 1945 года. * * *
Я прочитала это письмо девочкам вслух. Галя уверяет, что помнит Мнухина.
25 сентября 49.
Саша прочитала в «Мурзилке» такие стихи:
Поступил я осенью
В школу в первый А,
Я считаюсь школьником
С первого числа.
И так далее — про мальчика-первоклассника. Кончалось стихотворение так:
И меня учитель
Молодцом назвал,
Первую пятерку
Ставит мне в журнал.
Саша придумала, как переделать стихи, чтоб все было про девочку:
Я поступила осенью
В школу в первый А,
Я считаюсь школьницей
С первого числа.
…………………….
И меня учитель
Умницей назвал,
и т. д.
«Мурзилка» пришла в тот час, когда у нас была Сашина учительница, Александра Ильинична. Она сказала Саше, чтоб мы завтра принесли переделанные стихи в класс, — и девочки их разучат.
На другой день Саша с упоением докладывала:
— Александра Ильинична прочитала стихи и сказала: «Это Саша Раскина их переделала». И все глаза устремились на меня с уважением. И на перемене девочки позвали меня: «Саша, пойдем играть!» А прежде они меня не звали. Видишь, сделаешь для всех что-нибудь хорошее, и все сразу начинают уважать.
27 сентября 49.
Какой несчастный у нас сентябрь. Саша второй раз болеет: воспаление среднего уха.
6 октября 49.
Саша пошла в школу.
* * *
Галя:
— Мама, тебе нет никакого смысла кого-нибудь рожать: ведь Шура не позволит мне его нянчить, а тогда — как же ты справишься? Тебе ведь будет очень трудно.
8 октября 49.
Сегодня Шуре 35 лет.
Саша снова захворала: горло, температура 37,7.
9 октября 49.
Шура долго притворялся, будто ему совсем все равно, как Саша станет учиться. Он даже делал вид, что терпеть не может отличников. Но теперь каждая клякса в Сашиной тетради волнует его больше, чем Сашу. Он справляется, сделала ли она уроки, написала ли, как задано, «папа, лапа и паук», знает ли, сколько будет 3+4. А на днях был на родительском собрании. И уже крупно поговорил с директором на тему о том, что в коридорах холодно.
10 октября 49.
Галя, рассматривая альбом по древней истории, который я привезла ей из Ленинграда:
— Братья Гракхи — вот это были люди!
* * *
Галя рассказывает, что весь ее класс болеет за карфагенян против римлян. Карфагенян любят, им сочувствуют, а римлян ненавидят.
* * *
Саша:
— Мама, посмотри, как тут написано в книге «За власть Советов»: «Из них такие же саперы, как из г. пули». Что такое «г»?
— Это ругательное слово.
Саша молчит, а потом говорит задумчиво:
— Знаешь, мама, я предполагаю, что это коровьи лепёшки.
14 октября 49.
Галя, вернувшись из школы:
— Кто пришел? Это я пришла: звеньевая первого звена! Меня только что выбрали!
Видно было, что польщена.
28 октября 49.
Сашенька снова больна. Жалко ее до слез. В школу, о которой столько мечталось, она ходила не больше десяти дней за два месяца. Праздники пропустит.
31 октября 49.
У Саши была высокая температура, и она никак не могла уснуть.
— Приляг ко мне! — сказала она. — Я от материнского тепла непременно усну.
Я прилегла, и она действительно уснула. И потом много раз повторяла: «Материнское тепло — это первое лекарство».
1 ноября 49.
Саша, с отчаянием:
— Табеля я не получу… В октябрята меня не примут… На утреннике я не буду… Господи!..
4 ноября 49.
Саша:
— Как собака чует шаги своего хозяина, так и я по звонку чую папу.
5 ноября 49.
Саша:
— Папа, ты жил при царе?
— Да, три года.
Саша, с глубоким сочувствием:
— Плохо тебе было?..
* * *
Письмо Александры Ильиничны:
Дорогая Саша!
Все девочки шлют тебе привет и желают хорошего веселого праздника. Посылаем тебе звездочку.
Мы уже октябрята.
Саша, учись писать заглавные буквы А, С. Примеры решай №№ 191, 192.
Крепко тебя целую.
Света шлет тебе особенный привет. Она стала лучше учиться.
Любящая тебя — твоя учительница.
Привет папе и маме.
7 ноября 1949.
Саша:
— Мне очень хочется, чтобы всем людям жилось хорошо, чтобы все были свободны.
* * *
Лена Кузнецова здоровается со мной по нескольку раз на день: сколько раз увидит, столько раз и здоровается.
— Зачем ты так часто здороваешься с тетей Фридой? — спрашивает ее мать.
— А она, знаешь, как отвечает? — мечтательно говорит Лена. — Она отвечает: «Здравствуй, солнышко!» Потому я и здороваюсь.
* * *
Саша читает «Принца и нищего». Читает и комментирует:
— Гуго — черт. А леди Эдифь хорошая или плохая? Не могу понять, но подозреваю, что не очень хорошая: она не хотела уйти от Гуго. Если б она была такая уж хорошая, зачем ей нужен был такой плохой муж? А принц — хороший или плохой? Не пойму. Как будто бы и хороший. Но какой же он хороший, если он говорит человеку, который его спас: «Как ты смеешь сидеть в моем присутствии?»
* * *
На Сашин вопрос: «Видел ли ты когда-нибудь мать-героиню?» Шура, не задумываясь, ответил: «Я видел отца-героя».
Кого он имел в виду — понять нетрудно.
11 ноября 49.
Саша:
— Важен не чин, важен характер. Понимаешь? Главное не какой у человека чин, а какой у него характер.
* * *
Саша:
— Мама, я понимаю тебя по одному жесту́.
— Же́сту!
— Же́сту? Хорошо. Так вот, я понимаю тебя даже, когда ты ничего не говоришь. Вот, например, я тебя чего-нибудь спрашиваю, а ты поднимаешь брови, — значит, ты удивляешься или не понимаешь. Вот ты нахмурила брови — значит, сердишься. Если закусила губу — значит, опять сердишься. Я знаю по твоим глазам, когда ты удивляешься, а когда огорчаешься.
