— А про папу не кричали?
— Нет, про папу ведь ничего не говорится в «Родной речи». А про маму есть очень хороший рассказ, вот послушай: на улице в толпе заблудилась маленькая девочка. Бегает, кричит, ищет свою мать. Народ спрашивает у нее: «Какая же твоя мама?» А девочка сквозь слезы говорит: «Разве вы не знаете? Моя мама та, что лучше всех».
* * *
Света Копейкина оказалась подлюгой. На уроке она подняла руку и сказала учительнице:
— Татьяна Михайловна! А Саша Раскина ест конфету!
Учительница велела Саше в наказание встать и стоять до конца урока. Саша стояла, а Света Копейкина смеялась и злорадствовала.
Саша рассказывала об этом очень удрученно. И с удивлением.
* * *
Когда тетя Аня хворает (это случается редко), мы готовим на обед сосиски. И Галя, и Саша очень их любят. Любят тем больше, чем реже их едят. И вот Галя говорит:
— При коммунизме можно будет есть сколько угодно сосисок.
Саша не согласилась:
— Разве коммунизм в этом заключается? Это уже не коммунизм, а едунизм!
* * *
Саша читает «Дети горчичного рая»[39]. Плачет-заливается.
— Эта книжка лучше «Хижины дяди Тома», — говорит она. — Хотя та книжка тоже про негров.
10 февраля 50.
Восьмилетняя племянница Ильи Львовича спрашивает:
— Мама, кто такой Карл Маркс?
Мать объясняет — подробно, толково.
Девочка:
— Подумать только, такой великий человек, а никто о нем ничего не знает.
16 Февраля 50.
Саша про дедушку лорда Фаунтлероя:
— Граф Доринкур был хороший человек. Но он был граф, и это его испортило.
8 марта 50.
Галя:
— Ох, мама, мне девочки поручили написать учительнице поздравление с Женским днем, а я не могу: опять — поздравляем, желаем, обещаем…
Саша:
— А ты пиши от души, тогда хорошо получится.
Галя:
— У меня душа неразговорчивая.
Саша:
— Как называть меня дурой, так она у тебя разговорчивая? Почему так: на ругань душа разговорчивая, а на хорошие слова — молчаливая?
22 марта 50.
Саша:
— У меня очень хорошее расположение духа. Только бы меня никто не обидел.
25 марта 50.
Галя:
— Собак боится, темноты боится — какой же это мальчик?
Она же:
— Мне этот мальчик не нравится потому, что он развит не по летам.
1 апреля 50 — день рождения Корнея Ивановича!
2 апреля 50.
— Саша, ты что задумалась?
— Так…
— Ну все-таки… О чем ты думаешь?
— Про коммунизм.
— Что же ты думаешь про коммунизм?
— Я думаю, как хорошо всем будет. Будет много атома и все станут жить по 300–400 лет. И будут летать на звезды. Вот ты полетишь на какую-нибудь красивую звезду и будешь там пить чай со своими знакомыми…
7 апреля 50.
Саша рассказывает Гале сказку собственного сочинения: «…Бабы — так они называли женщин».
* * *
Саша:
— Мама, скажи мне что-нибудь ласковое!
Я:
— Мое сердце полно нежности к тебе, о дочь моя!
Саша, поморщившись:
— Я не люблю, когда говорят такие длинные слова. Скажи просто: «Я тебя люблю!»
* * *
Шура (мне):
— Ты что, хочешь со мной поссориться?
Саша:
— Вовсе нет! Разве ты не видишь: у мамы очень дружелюбное лицо.
8 апреля 50.
В задачнике есть параграф: «Составить задачу о том, как брат подарил трем своим сестрам поровну картинок».
Саша составила такую задачу: жили-были три сестры, и они ухитрились сделать так, что рождение у них у всех было в один день. И вот, готовятся они к своему дню рождения, хлопочут. А их брат думает: «Что бы такое им подарить?» Смотрит, у него над кроватью висят картины — целых шесть. «Дай, думает, подарю им эти картины». И досталось каждой сестре по 2 картины, потому что, если 6:3, то получится 2.
16 апреля 50.
Я:
— Саша, с едой баловаться нельзя!
Саша:
— Так же, как и с любовью?
У меня такой ошеломленный вид, что Саша находит нужным пояснить:
— Я это на плакате прочитала. Там написано: «С любовью не шутят».
3 мая 50.
Саша:
— В первый день коммунизма, наверное, будет большая толкучка в магазинах!
14 мая 50.
Саша, увидев на улице мальчика лет десяти:
— Эй, ты, нас скоро соединят!
Мечтает о совместном обучении. Утверждает, что мальчики гораздо лучше девочек.
Май 1950 г. Первый класс. Саша — наверху справа, единственная в черном переднике. Галя Людмирская в первом ряду в середине, с книгой в руках. Прямо перед Сашей, самая правая в своем ряду, — Света Копейкина. В самой середине первая Сашина учительница Александра Ильинична Воскресенская.
5 августа 50. Ильинское.
Саша:
— Мама, тетя Аня говорит, что самое главное для человека — хороший желудок. Если у человека желудок работает хорошо, ему и работать хочется, и гулять, и настроение у него хорошее. А плохо работает желудок — и человеку на все наплевать. Разве это верно?
— Нет, неверно, — отвечаю я и произношу длинную речь на тему о том, что счастье не в желудке.
Слушая, Саша одобрительно кивает головой, а под конец говорит:
— Я тоже так думаю. Я потому тебя спрашиваю и все тебе рассказываю, что, мне кажется, тетя Аня внушает мне неправильные мысли.
Такая забота о чистоте своего мировоззрения очень меня утешает.
* * *
У Саши с Таней Урбанович есть нелепая игра:
— Что ты выбираешь: все лампы на свете или все ленты на свете? Все игрушки или все платья? Все книги или все велосипеды?
Играют подолгу, не утомляясь бессмыслицей. И вот я слышу:
— Всех пап на свете или всех мам?
Саша:
— Конечно, всех мам!
Позднее спрашиваю:
— Почему ты выбрала всех мам?
— Видишь ли… Бывает, отцы бросают своих детей, уходят из дому. А мамы никогда не уходят, правда ведь?
* * *
Саша — страшная трусиха. Для того чтобы уговорить ее спрыгнуть с невысокого барьера, потребовалось полтора часа. Уговаривала вся дача. Стыдили, укоряли, помогали, взывали к самолюбию, ставили в пример Таню, которая прыгнула с балкона. Саша пыхтела, краснела, обиженно надувала губы и… не решалась.
— Подумай, как папа будет доволен, когда увидит, как ты прыгаешь! — сказала тетя Люся.
