Кроме того, остается не вполне ясным, что может противопоставить НФ отработанной в течение многих лет тактике «республиканского фронта». Эта тактика, активно применявшаяся еще в XX в. под девизом «не пустим фашистов во власть», используется в тех случаях, когда во втором туре голосования складываются «треугольники» — примерно равное количество голосов набирают представители правых, левых и НФ. В таком случае социалисты призывают того кандидата, который имеет минимальные шансы победить (левого или правого — не важно) снять свою кандидатуру, чтобы исключить конкуренцию между двумя «приемлемыми» кандидатами и победу кандидата «неприемлемого», т. е. представителя Национального Фронта.
На мартовских выборах «треугольники» сложились в 278 кантонах. Премьер-министр Франции Мануэль Вальс публично призвал французов голосовать против кандидатов от НФ, после чего социалисты сняли свои кандидатуры в 36 избирательных округах. Однако правые фактически бойкотировали «республиканский фронт», рекомендовав своим избирателям придерживаться принципа «ни-ни»: при отсутствии правого республиканского кандидата не отдавать предпочтения ни социалистам, ни представителям НФ.
Таким образом, тактика «республиканского фронта», хотя и продолжает оставаться действенным инструментом блокирования НФ на местном и региональном уровне, уже не является универсальным средством борьбы с партией Марин Ле Пен. Как представляется, главная опасность для «республиканского фронта» заключается в том, что в результате «де-демонизации» НФ уже не воспринимается, как «абсолютное зло», которое необходимо остановить «любой ценой», а становится «такой же, как и все прочие», партией, за которую можно голосовать, не теряя при этом самоидентификации «добропорядочного гражданина» и «ответственного избирателя».
В то же время уже сейчас определилась основная интрига будущего избирательного цикла во Франции, в частности президентских выборов 2017 г. Скорее всего, ее пружиной будет борьба за голоса правого электората, которая развернется между «классическими» правыми (СНД, переименованные недавно в «Республиканцев») и «крайне правыми» (Национальным Фронтом). Возвращение на пост лидера «Республиканцев» Николя Саркози дает основания полагать, что его подход к заимствованию идей Национального Фронта (контроль над иммиграцией, усиление общественного порядка и т. д.) станет приоритетной стратегией партии (альтернативной стратегии сдвига в сторону партий центра, которую продвигает вероятный конкурент Саркози на внутрипартийных праймериз, Ален Жюппе).
На мартовских выборах в советы департаментов СНД удачно сочетала обе эти стратегии.
«Выступая в целом с жестких позиций, а подчас и перехватывая лозунги НФ, в частности по иммиграционной политике, партия заключила в 80 % кантонов соглашения с центристами, что резко отличало ее от разобщенных левых сил: на каждый кантон в первом туре приходилось в среднем лишь 1,3 кандидата правых против двух кандидатов левых».[200]
В этой ситуации у НФ не будет другого выхода, чем продолжать развивать идею о том, что СНД (UMP) и СПФ (PS) представляют собой, по сути дела, разные части одного целого (UMPS) — партийнобюрократического монстра, «глобальную партию».
«То, что мы во Франции называем UMPS — это не просто слоган, это политическая реальность. По вопросам иммиграции, ЕС, евро, геополитики, Сирии, Ливии, России — у них абсолютно одинаковая позиция. Так что вполне возможно, что они объединятся во втором туре и тем самым возродят политическую биполярность, только уже не прежнюю — между правыми и левыми (то есть между UMP и PS), но в обновленной форме — между Национальным Фронтом и глобальной партией UMPS».[201]
Несмотря на очевидные успехи НФ, достигнутые под руководством Марин Ле Пен, партия еще не стала не только «первой» политической силой страны, но даже и стабильно «второй». Ответ на вопрос, станет ли она таковой, зависит от того, в какую сторону качнется взаимно подвижный электорат правых и крайне правых партий. На данный момент он демонстрирует большую готовность поддержать классических правых, без зазрения совести эксплуатирующих наиболее выигрышные идеи НФ. Однако в оставшееся до начала большого избирательного цикла время ситуация наверняка изменится. И тут на руку НФ может сыграть кризис в Евросоюзе, усугубившийся весной-летом 2015 г. в связи с возможным выходом Греции из еврозоны.
Став президентом Национального Фронта, Марин Ле Пен неоднократно повторяла: Франции необходимо выйти из ЕС и зоны евро. Когда ей возражали, что не существует прецедентов выхода стран из зоны евро, она отвечала:
«Да, нас взяли, как подопытных кроликов, посадили в единый европейский дом, который мало похож на то, что нам обещали…» А теперь говорят: «Ой, мы не продумали механизм выхода отсюда… Вы видите, что мы построили? Мы построили дом, напоминающий тюрьму. Всем входить — никому не выходить!»[202]
До недавнего времени могло показаться, что все это, как и пессимистические прогнозы относительно будущего евро вообще («евро умрет, я думаю, что лучше предусмотреть эту смерть, чем страдать от этой гибели, а это будет реальный экономический и социальный хаос»)[203]не более, чем риторика оппозиционного лидера, стоящего на позициях евроскепсиса. Однако события, связанные с прогнозируемым на лето 2015 г. дефолтом Греции перевели угрозы Марин Ле Пен вывести Францию из еврозоны на другой уровень политической реальности.
В настоящий момент вероятность сценария распада еврозоны относительно невелика, но греческий прецедент (в случае, если Брюссель и Афины не придут к соглашению), способен в короткие сроки повысить шансы на его реализацию.
Разумеется, в Брюсселе осознают масштабы угрозы и готовят встречные шаги. Речь идет, прежде всего, о реформаторской концепции «Завершить экономический и валютный союз», разработанный под руководством Жан-Клода Юнкера. Имеется в виду трехфазовая реформа, которая должна привести к превращению еврозоны в «подлинный и углубленный» валютный союз, который станет «оплотом стабильности и процветания».[204]Концепция рассчитана на 10 лет — до 2025 г., но конкретные нововведения (обязательная экономическая координация, создание «европейского казначейства» с собственным бюджетом для содействия структурным реформам и т. д.) намечаются лишь после 2017 г. А в 2017 состоятся выборы во Франции и Германии, а также референдум о членстве Великобритании в ЕС.
