обнаружение мертвого тела старшего лейтенанта на козырьке подъезда нашего дома;
ночная беготня голых девиц по коридору последнего, девятого, этажа; было бы странным, если бы там, где есть обилие молодых мужчин, не появились раздетые девицы;
застигнутый врасплох офицер, отправлявший свои сексуальные надобности с несовершеннолетними девицами в одной из квартир.
Случаи менее значительные, но не менее интересные по прошествии трех десятков лет в памяти просто не удержались.
Кстати, в подвале одного из близлежащих домов, по рассказам единственного милиционера, которого я видел в поселке, было обнаружено несколько мертвых бомжей. Они сидели за импровизированным столом, на котором стояла разнообразная выпивка, вплоть до средств бытовой химии. Бомжи в том подвале просидели довольно долго, может даже не один год, так как успели мумифицироваться. Этот рассказ очень походил на выдумку, ибо состояние нашего подвала говорило об обратном: высохнуть в состоянии сырости и повышенной влажности совершенно невозможно, а тем более мумифицироваться.
Кстати о милиции. Признаться, я не знаю, был ли закреплен участковый милиционер за домом, в котором я жил. Охрана общественного порядка, наверное, была поручена военным властям. Хотя в поселке и военный патруль можно было увидеть редко.
Однажды я нечаянно попал на интернетовский форум, где шло обсуждение проекта домов, в одном из которых я жил. Кстати, в Тихоокеанском было два дома этого проекта: в одном, который ближе к трассе Владивосток-Находка, на первом этаже находился поселковый совет; а я жил в другом, стоящем параллельно, чуть подальше. Так как на этом форуме есть информация, в некотором роде перекликающаяся с моей, то я решил привести из нее кое-что.
.… Фокино. Дома, предназначавшиеся для младшего офицерского состава ТАВКР-ов
Интернетовский ник рассказчика — «Опытный».
Эти дома часто упоминаются в книжках А. М. Покровского. Это была серия домов, в первую очередь предназначенных для младшего офицерского состава тяжелых авианесущих крейсеров. Строились в поселке Тихоокеанский Приморского края (сейчас город Фокино, но более известен под наименованием «Техас»).
Кстати, более нигде дома этой серии мне на глаза не попадались — строили их еще где-нибудь?
Что в них творилось… Как в них жили…
В конце 90-х годов последний из них поставили на капитальный ремонт, чтобы передать квартиры экипажу ТАВКр «Петр Великий». Ремонт производили силами местной колонии строгого режима. Вокруг дома был построен дорогущий периметр с тоннами колючей проволоки и заборами пятиметровой высоты. В 2000-м году он еще был окружен колючей проволокой — получилось у них не очень… ТАВКр «Петр Великий» на ТОФ так тогда и не пришел.
Предполагалось, что и все остальные дома будут перестроены в божеский вид, но на октябрь 2010 ничего не поменялось.
«20 декабря 1979 г.
Проверка экипажа О. Г. Чефонова».
В результате проверки выявлено девять недочетов.
В мою бытность командир 21-й дивизии капитан 1-го ранга Эдуард Николаевич Парамонов получил звание контр-адмирала. Говорили, что моему первому командиру Олегу Герасимовичу Чефонову хотели это высокое звание присвоить даже раньше. Однако такого нонсенса, чтобы лодкой командовал контр-адмирал, а соединением лишь капитан 1-го ранга, видимо, допустить не могли.
По другой версии, когда на Олега Герасимовича собирались посылать бумаги для присвоения ему контр-адмирала, то Эдуард Николаевич не хотел подписывать представление. Однако его начальник штаба, а им тогда был Владимир Петрович Бондарев, командиру дивизии посоветовал все-таки направить представление за его подписью в звании капитана 1-го ранга, на что, конечно же, обратят внимание и присвоят звание адмирала и ему. И оба претендента получили это высокое звание почти одновременно. Но говорят, что Олег Герасимович стал адмиралом все-таки чуточку раньше.
Все это — элементы человеческой возни… ибо человецы еси. Несущественные для дела, ведь об авторитете нашего командира говорит память и теплые чувства, что он оставил в своих воспитанниках.
«27 декабря 1979 г.
Проверка «ТЛ-9».
По заданию Виктора Григорьевича Перфильева проверил торпедолов «ТЛ-9», закрепленный за 21-й дивизией для обеспечения практических стрельб. Командиром этого катера был мичман Олег Владимирович Артемов, по-моему, он вышел из моряков срочной службы. Щуплый и невысокий, он отличался болезненным самолюбием, зачастую свойственным людям такой конституции. Всеми повадками напоминал молодого задиристого воробья. При любой возможности пытался подчеркнуть свою значимость и солидность, особенно в присутствии команды. Эта показушность хоть и бросалась в глаза, но на меня должного впечатление не производила. В какой-то мере я ему даже сочувствовал, возможно, потому что был несколькими годами старше. Олег с большим старанием относился к выполнению обязанностей, но ввиду молодости, неопытности и несобранности ему не всегда удавалось достичь хороших результатов.
Из-за отсутствия более достойных кандидатур его терпели, ждали, когда он наберется опыта и станет настоящим командиром маломерного судна. Артемов относился ко мне и моим проверкам с внутренним недовольством, натужно скрываемым, иногда приводящим к коротким эмоциональным взрывам. Эти его пожары я гасил без труда. С одной стороны, я понимал, что он ко мне относится как к штабной выскочке, а с другой стороны, я видел, что с дисциплиной и порядком на катере было отнюдь не идеально. Поэтому я считал, что для кого-кого, но для него проверки уж точно совсем не лишние.
Во время своего первого посещения я проверил торпедолов из носа в корму, в том числе машинное отделение, кубрик, камбуз. В общей сложности было выявлено 22 недостатка в работе, к тому же моторист матрос Михайлов не знал своей матчасти.
Ранее на подводных лодках для лучшей заметности в условиях темноты в приборах, в том числе на манометрах и глубиномерах, использовался светящийся радиоактивный фосфор. Однако со временем его заменили составом со светонакопителем, таким современным абсолютно безопасным и нетоксичным аналогом фосфора. Этот состав накапливает свет, затем в темных условиях полностью отдает его, после чего перестает быть видимым.
В связи с этим на флоте рассказывали случай. Одну дизельную подводную лодку поставили в док на ремонт, а экипаж отправили в отпуск. На лодке оставили лишь помощника командира, чтобы тот приглядывал за ремонтом. А чтобы работяги и прочий служивый люд не растащили имущество, все съемные приборы упрятали в рундук, превращенный в кровать, на которой спал помощник командира. Так как приборы тогда еще имели радиоактивный фосфор, то переживающий за матчасть, но не за собственное здоровье помощник командира под конец ремонта своей подводной лодки облучился.
