Одной из уникальных черт маркизы де Помпадур всегда была трезвая оценка ситуации. Она не витала в облаках по поводу собственной женской привлекательности и здоровья, прекрасно осознавая всю бесперспективность борьбы со временем. Предчувствуя, что свое место в ложе короля ей рано или поздно придется уступить более молодым сердцеедкам, Жанна Антуанетта решилась сама расставить все точки над «i» в этом щекотливом деле. Она справедливо рассудила, что лучше потерять место в постели (которое само по себе представлялось в восприятии женщины не таким уж ценным), чем возможность влиять на разум монарха. И если ее мужчина жаждет сексуальных наслаждений и это все равно неизбежно, значит, лучше самой контролировать, кто и при каких обстоятельствах будет входить в его спальню. И тогда мудрая женщина построила «Олений парк», надежно укрытый от лишних глаз особняк, тихое, уютное и комфортное во всех отношениях место, где король Франции мог безбоязненно и без оглядки на продажных придворных предаваться плотским утехам. Под неуклонным присмотром своей верной фаворитки, верной подруги, которой он мог доверить все, даже ЭТО. Причем, что весьма важно для первой особы, некоторые из молоденьких вертихвосток даже не догадывались, что судьба в лице маркизы де Помпадур вплела в их жизнь сексуальную интрижку с самими королем.
Главное для самой Жанны Антуанетты было оградить короля от проницательных и далекоглядных девушек, не только в мечтах стремящихся в невообразимую высь, но и самостоятельно заботящихся о собственном будущем. Второй маркизы де Помпадур появиться не должно! Тут женщина была верна себе: она охраняла собственное положение, достигнутое неимоверным трудом, не хуже Цербера. Девушки для короля подбирались тщательно, нередко случалось, что за понравившейся девочкой-подростком наблюдали в течение нескольких лет, прежде чем она появлялась в «Оленьем парке». Девушки должны были соответствовать представлениям короля о физической красоте, а главным их достоинством маркиза считала легкомысленность. Как только кому-нибудь из временных возлюбленных Людовика XV приходило в голову задуматься о своем положении, при помощи тщательно отработанных схем такую девушку удаляли, в виде компенсации нередко снабжая хорошим приданым. Любопытно, но дело часто обставлялось таким образом, что девушки даже не знали, с кем они встречаются, понимая лишь, что речь идет о знатном вельможе. Заботливая маркиза де Помпадур знала толк в конспирации…
Даже слабый намек на посягательство на ее территорию карался жестоко и со звериным остервенением. Чего только стоила попытка покушения на короля, принесшая маркизе де Помпадур не одну тревожную ночь: случись с Людовиком XV что-нибудь серьезное, она тотчас была бы раздавлена влиятельными недругами, как козявка, оказавшаяся на дороге. Но когда здоровье короля пошло на поправку, мстительная маркиза постаралась, чтобы нарушитель ее спокойствия умер ужасной, мучительной смертью, был прелюдно изувечен и служил напоминанием черни о недопустимости посягательства на столь знатную особу. В этой страшной смерти было слишком много личного, обнажившего беспощадную и холодную натуру этой одинокой, безнадежно больной женщины.
Эта неординарная женщина сумела выдержать растущий натиск конкуренток и переиграть коварство противников при дворе благодаря гибко построенным схемам влияния на государя, собственному неповторимому образу и необыкновенной, порой сногсшибательной уверенности в себе. Хотя ее власть иногда висела на волоске, а нервный срыв был подобен срыву в пропасть, она демонстрировала выдержку и последовательность, не позволяя себе впадать в истерику. Холодный расчет позволял ей устранять других женщин, претендующих на сердце короля, а также мужчин, переигрывающих короля в большой политике. Предусмотрительность толкала на не свойственное ее душе стяжательство, чтобы обеспечить и застраховать многочисленные пути к отступлению. Актерский талант позволял убедительно демонстрировать Людовику XV свою преданность и любовь. Обширные знания и искусство перевоплощения давали возможность включать рычаги самой изысканной фантазии и менять свой внешний облик так, чтобы всякий раз изумлять новизной и оставаться до смертного часа не прочитанной до конца книгой, не познанной до конца женщиной. Наконец, мудрость давала ей шанс преодолевать многочисленные ошибки и слабое здоровье, проявляя такую неслыханную изворотливость и выдаваемую за наивность наглость, что даже монархи других держав содрогались от перспективы вести игру с этой женщиной. В ней удивительным образом уживались распутство и святость, игра и расчет, чувствительность и черствость к чужой боли. Не вкусив до конца счастья материнства (ее дочь умерла в десятилетнем возрасте), она прожила короткую, как мгновение, но яркую, как вспышка молнии, жизнь Женщины – любовницы, подруги, охранительницы, музы…
Безусловно, образ Жанны Антуанетты нельзя рассматривать вырванным из контекста своего времени. Чтобы понять ее мотивации и разработанные стратегии, нужно помнить, что эта женщина формировалась как продукт патриархального уклада средневекового общества. Это общественное мировоззрение оставило неизгладимый отпечаток на всех ее устремлениях, обозначив не только явную переоценку любовных и сексуальных отношений, но и жесткую акцентуацию на достижении признания мужчины своих женских достоинств как главную цель своей жизни. Ее движение к цели со вполне понятными очертаниями начало отсчет с раннего детства, стимулируемое матерью, скрытой общественной оценкой, окружением и даже литературой. Стиснутая жесткими рамками общественного восприятия роли женщины, подстегиваемая чувством, которое современные психологи называют «внутренней инстинктивной предрасположенностью» и влиянием «унаследованной традиции», женщина вряд ли могла раскрыться в иной сфере. Завоевание влиятельного в обществе мужчины несло, среди прочего, новый уровень свободы, новые несоизмеримо широкие полномочия и возможности, возвышение в обществе через находящегося вблизи мужчину и в конечном итоге вело к повышению самооценки. Возможно, наибольшей заслугой маркизы де Помпадур стал сознательный выход из узкого, определенного женщине пространства. Получив вместе с расположением короля Франции совершенно новые и почти необъятные рычаги воздействия на все слои общества, от правящей элиты Европы до злобного и завистливого обывателя, женщина нашла в себе силы воспользоваться ими, чтобы сыграть не совсем традиционную роль. Ее неизменные трепетные стремления расширить область своего влияния – от меценатства и крепкой дружбы с горсткой людей, определяющих направление развития культуры, до попыток внедрения в дела международной политики – свидетельствуют о готовности бороться за самоутверждение. Именно это можно считать новаторством, ростком, яростно пробивающимся сквозь толщу приглушенного психическим состоянием несвободы сознания.
