Нельзя не признавать за ним всех этих заслуг. Однако чудесное восхождение Хрущева к вершинам власти омрачает его собственная причастность к преступлениям Сталина. Проведенная им десталинизация была сумбурной и явно недостаточной, что позволило его преемникам быстро и без особого шума свести ее на нет. Сам он подавил венгерскую революцию и бросил за решетку многих своих идеологических противников. Правда, Хрущев провел несколько саммитов с лидерами западных держав и был одним из инициаторов принятого в 1963 году Договора о запрещении испытаний ядерного оружия, — но в то же время стал виновником Берлинского и Карибского кризисов и продолжил гонку вооружений, которую хотел остановить. Можно упомянуть и о бесконечных реорганизациях партийных и государственных органов, хаотическом управлении экономикой, авантюристических «кампаниях» в сельском хозяйстве, бурных взаимоотношениях с интеллигенцией — словом, обо всем, что в конце концов послужило обвинительным материалом при отстранении Хрущева от власти в октябре 1964 года.
Надо отметить, что не все неудачи Хрущева лежат на его совести. Хотя сталинская система, как признавали даже наиболее просталински настроенные коллеги Хрущева, остро нуждалась в переменах — она упорно сопротивлялась любым реформам. Роль Хрущева как первого секретаря ЦК КПСС вынуждала его выступать и в роли «специалиста» по множеству вопросов, о которых он ничего — или почти ничего — не знал. Но во многом Хрущеву некого было винить кроме самого себя. Его секретный доклад на XX съезде привел к кровавым беспорядкам в Восточной Европе. За время своего пребывания у власти он оттолкнул от себя почти всех, включая бывших друзей и соратников. С упорством, достойным лучшего применения, он настаивал на своем в самых мелких и ничтожных вопросах, но при этом словно не замечал ни того, что его политическая база стремительно распадается, ни того, что вокруг него стягивается паутина заговора.
Подобное поведение заставляет задуматься о личности Хрущева с психологической точки зрения. Мы не первые задаемся таким вопросом: в 1960 году по заданию ЦРУ около двадцати психологов и психиатров подготовили доклад о психологическом облике советского лидера. Согласно сообщениям об этом докладе, который хранится в архивах ЦРУ и скорее всего не будет опубликован, специалисты отметили «склонность Хрущева к депрессиям и слабую переносимость алкоголя», но в целом определили его характер как «гипоманиакальный»5.
Согласно психологическим канонам, характерные признаки гипомании включают в себя постоянно повышенный фон настроения, общительность, неистощимую энергию, но в то же время склонность к переоценке своих сил и способностей, поспешным и непродуманным решениям, раздражительность, подверженность бурным вспышкам гнева, а в случае серьезных неудач — склонность к тяжелым депрессиям6. Такие люди постоянно нуждаются в обществе и во внимании окружающих, они красноречивы, обаятельны и убедительны, легко подчиняют других себе и увлекают за собой, готовы работать без сна и отдыха (пока переутомление не даст о себе знать — тогда они могут впасть в уныние), инициативны и предприимчивы, голова их вечно полна грандиозных планов и блестящих идей, а жизнь может стать материалом для приключенческого романа — настолько она полна неожиданных перипетий, резких поворотов, взлетов и падений. Это подтверждают и слова Нины Петровны Хрущевой, сказанные жене американского посла Льюэллина Томпсона: «Он постоянно то воодушевлен, то подавлен»7.
Таким человеком был Хрущев — «бедный Пиня», «Иван-дурак на царстве», простой рабочий, достигший абсолютной власти, ценой нечеловеческих усилий попытавшийся изменить свою страну к лучшему, но этим лишь приблизивший ее гибель.
В последние годы жизни, если верить сыну Хрущева Сергею, его отец часто говорил: «Вот умру я… Положат мои деяния на весы. На одну чашу — злое, на другую — доброе, и, я надеюсь, добро перевесит!»8 Так это или нет — пусть судят читатели.
Глава I
ПАДЕНИЕ: 1964, ОКТЯБРЬ
На полпути между Гагрой и Сухуми, на побережье Абхазии, врезается в Черное море живописный мыс Пицунда. Он поднимается из моря на высоту около ста метров; позади него высятся величественные кавказские горы. Большую часть мыса занимает сосновый бор. За оштукатуренной стеной с массивными железными воротами, на просторной, заботливо ухоженной территории располагаются три великолепных загородных дома. Они соединены дорожками, прихотливо петляющими меж деревьев: самая широкая из них, мощенная камнем, тянется вдоль невысокой стены, огораживающей песчаный пляж. Осенью 1964 года на пляже стояло несколько сине-белых брезентовых палаток: одни — для гостей, предпочитающих спать у воды, другие — в качестве кабинок для переодевания. В нескольких десятках метров от дома располагался дощатый настил с плетеными креслами: здесь, в тени просторного навеса, часто сидели гости, угощаясь свежими фруктами1.
Эта усадьба была возведена в середине 1950-х годов по приказу Хрущева2. Один дом занимал он сам с семьей, двумя другими пользовались — временно, как было принято в Советском Союзе, — другие высшие государственные руководители. Хрущев жил в двухэтажном здании с белеными стенами: просторные, со вкусом обставленные комнаты с белыми шторами выходили окнами на море. Широкий балкон опоясывал второй этаж. При доме имелись небольшой спортзал с сеткой для игры в бадминтон и другим спортивным снаряжением, а также глубокий бассейн, стеклянная стенка которого отодвигалась и открывала вид на море, и просторная веранда на каменной насыпи. Стеклянные двери вели с веранды в сравнительно небольшой кабинет со стенами, отделанными красным деревом: здесь находились диван, несколько кожаных кресел, с нарочитой небрежностью размещенных на восточном ковре, а в углу — большой стол красного дерева, уставленный целой батареей телефонов. Один из них — специальная высокочастотная линия, контролируемая КГБ, обеспечивал связь советских партийных и государственных руководителей (а также резиденций и дач их обитателей) по всей стране. Параллельные аппараты этой линии находились в кабинете и спальне Хрущева на втором этаже, в кабинетах его помощников, а также у бассейна. Именно этот правительственный телефон зазвонил вечером 12 октября 1964 года.
В ту осень Хрущев, казалось, достиг вершины своего могущества. Но реально он находился на грани катастрофы. Через три года после принятия новой программы партии, обещавшей коммунистическое изобилие к 1980 году, по всей стране начались проблемы с продовольствием. Партийные чиновники возмущались потерей привилегий и нестабильностью своего положения. Сокращение вооружений и численности армии стало последней каплей для военных. Либеральная интеллигенция потеряла веру в Хрущева; не поддерживали его ни рабочие, ни крестьяне.
