Страшный звук маминого кашля Габриель предпочла бы вычеркнуть из памяти. Но… не получается. Даже сейчас он преследует ее. А в пять лет она готова была стать верной служанкой для матери, которая не испытывала к своим детям никаких чувств. Евгения Жанна Дюваль, впервые забеременевшая в семнадцать лет, возможно, просто не созрела для роли матери. Габриэль лезла из кожи вон, чтобы подарить Жанне свою любовь, но та не нуждалась в ней. И так было до самой смерти Жанны.
– Возвращайся в постель. Иди спать. Не беспокойся, мне сейчас ничего не нужно.
Габриель поворачивается и уходит. Ей нестерпимо хочется ощутить прикосновение маминой кожи к своей. Она тихонько бредет в свою комнату и ныряет под одеяло. Босые ноги заледенели, но она не чувствует этого. Закутываясь в простыню, она пытается компенсировать нехватку материнского тепла. К горлу подступают рыдания, но она уже научилась сдерживать их.
– Я несчастна. Наверное, мне никогда не стать счастливой. Но клянусь, я не проведу свою жизнь в нытье.
– Ну-ка, давайте все в повозку! Мы уезжаем!
Отец уже не в первый раз кричит это. Он пытается, чтобы его голос звучал как можно веселее, ему хочется разрядить тяжелую атмосферу. Здесь, в Курпьере, им хорошо жилось, ну почему, почему Альберт Шанель вечно стремится куда-то? Вероятно, он генетически предрасположен к странствиям. Его душа хранит воспоминания об отцовском ремесле – Анри-Адриен, дедушка Габриель, тоже был бродячим торговцем. Взрослая жизнь Анри-Адриена точно так же началась с тайного отцовства, когда он встретил и полюбил малолетку в Сен-Жан-де-Валерискль. Разница лишь в том, что Анри-Адриен гораздо чаще думал о своей возлюбленной, Вирджинии-Анжелине Фурнье. Он обрюхатил ее сразу после того, как та справила шестнадцатилетие, и принудил во всем признаться родителям. Объяснение было болезненным, но в результате она стала его законной женой – семья заставила. Анжелина произвела на свет девятнадцать детей. Своего первенца, зачатого украдкой, она назвала Альбертом. Это был жизнерадостный малыш, которому судьба заготовила особую роль – роль отца Габриель Боннер Шанель, Коко Шанель.
Родители Анжелины, почтенная чета Фурнье, надеялись, что их дочка выйдет замуж за человека зажиточного, способного обеспечить надежное будущее. Но вместо этого они увидели перед собой бессребреника с внешностью мужлана. Этот нищий приехал неизвестно откуда и устроился на подсобные работы. С его слов, когда-то он был коммивояжером. Еще он вроде бы занимался разведением шелковичных червей, и вот это похоже на правду… На дворе был девятнадцатый век, и в консервативных областях Франции (в частности, в Гарде, что в центре Лангедока) требовалось соблюдать традиции. Делать нечего – юная Анжелина, чья честь была запятнана этим чертовым неудачником, просто обязана была выйти за него замуж.
Разумеется, Альберт ничего этого не знал. Но стоило ему родиться, как он начал искупать свою вину. Вину, которая четверть века спустя запятнает и его репутацию. Анжелина рожала его в крошечной комнатке богадельни в Номе. В полном одиночестве. Ее любимый Анри-Адриен Шанель в тот день был где-то в другом месте. «Прости, дорогая, я занят…» Такое же одиночество испытала и Жанна Деволь – сначала при рождении Жюли, а потом и Габриель. Долг, дела… Похоже, в роду Шанель это превыше всего.
…И вот они уезжают. Оставляют гостеприимного дядюшку Августина Шардона и зеленые поля Курпьера. Их жизнь перемещается на двести километров западнее: папа Альберт сказал, что пришло время перебираться в Бривля-Гайард. Это на берегу реки Коррез, что в провинции Лимузен. Никто не радуется предстоящим переменам. Невесело детям, невесело Жанне.
Жанне, наверное, тяжелее всех. Это уже не первый их переезд в этом году. К тому же она взвалила на себя непосильный труд повсюду следовать за мужем, когда ни один врач не позволил бы ей ничего подобного. Только недавно она сдалась, опустила руки перед необходимостью проводить время дома, с детьми: болезнь брала свое. Ее постоянно мучила тревога: Альберт теперь повсюду ездил один, и одному богу известно, в какие приключения он ввязывался. Жанна искала с ним счастья, но так и не нашла. И вряд ли когда-либо найдет. Нынешний переезд тоже ничем хорошим не закончится. Альберт говорил что-то об отеле, купленном на пару со сводным братом Ипполитом, – они столкнулись во время очередной его поездки, где-то на севере Франции. Жанна очень сомневалась, что у мужа была сумма, необходимая для покупки отеля, каким бы маленьким он ни был. Именно поэтому она проявила осторожность. Она согласилась покинуть Курпьер, но только при условии, что с ними поедут только подросшие дочки – Жюли и Габриель. Трем младшим детям – Альфонсу, Антуанетте и Люсьену – лучше пока пожить у родственников. Одинокие старики с удовольствием позаботятся о бедных малышах, появившихся на свет в результате хронической безответственности безмозглого и бестолкового отца.
– И вот это местечко ты называешь прелестным, Альберт?
Едва повозка остановилась на улице Лестанг, Жанна интуитивно почувствовала, что грядут неприятности.
Пока их трясло на пыльных дорогах, она хоть как-то пыталась сдерживать неприятные мысли, но они все равно прорывались. Она не могла понять, зачем согласилась на переезд… Будто кто-то спрашивал ее согласия! Альберт – свободная птица и вряд ли когда-нибудь станет примерным семьянином. В особенности теперь, когда он – совладелец (или пусть даже просто управляющий) крошечной гостиницы. В любом случае, если у него действительно завелись деньжата, то в его жизни будет еще больше спиртного и еще больше женщин.
«Этот человек считал возможным отсутствовать, когда его дети появлялись на свет, его не было рядом, когда мы в нем особенно нуждались… Почему же он вдруг захотел, чтобы мы жили все вместе, не у родственников, а своей семьей?» – ломала голову Жанна.
Впрочем, как только Улитка остановилась возле мрачного каменного здания в конце улицы Лестанг, на правой ее стороне, Жанна все поняла. Никакая это не гостиница и никакой Альберт не владелец. Жалкая грязная таверна с криво приколоченной вывеской не принадлежала ни ему, ни его братцу Ипполиту. Оба – просто работники, занимающиеся унизительным трудом. В их обязанности входит обслуживание алкоголиков, готовых просадить в таверне последние деньги. Судя по всему, и ее, Жанну, вскоре ждет то же самое. Она тоже будет работать. Официанткой, посудомойкой – с открытия до последнего клиента. Ее руками муженек облегчит себе жизнь, ведь некоторые дела женщины делают гораздо лучше и быстрее.
Силенок у Жанны совсем мало, зато запасы великодушия – безграничны. Работа ее не пугает. И вот уже где-то в подсознании зародилась мысль, что это единственная возможность быть рядом с мужем.
