3–й ударной в этом отношении не повезло. В начале октября 1944 года у нас вновь сменился командующий. Вместо генерала В. А. Юшкевича прибыл генерал–лейтенант Н. П. Симоняк — Герой Советского Союза, отличившийся при обороне полуострова Ханко и при защите Ленинграда. Он возглавлял 30–й гвардейский стрелковый корпус, который участвовал в снятии блокады города Ленина.
Среднего роста, плечистый, крепкий, генерал Симоняк одевался по–кавалерийски: носил синюю венгерку, отделанную серым мехом. Папаху сдвигал немного набок, что придавало ему этакий молодцеватый вид. Говорил генерал мало и кратко.
В первый день, даже не познакомившись со штабом, он отправился в войска.
У нового командарма оказалось много таких особенностей и привычек, которые нельзя было не учитывать прп работе с ним. Николай Павлович Симоняк любил, например, «чувствовать пульс боя», как он выражался. Он требовал, чтобы наблюдательный пункт для него оборудовали близко от передпего края — на уровне позиций 82–миллиметровых минометов. Это вызывало порой большие трудности: далеко не всегда в нужном районе оказывалась высота, с которой просматривался бы значительный участок местности.
Было принято, чтобы на НП вместе с командармом находился начальник оперативного отдела. Но Симоняк изменил этот порядок.
— Для вас, Семенов, достаточно работы в штабе, — сказал он. — А мне хватит хорошего офицера–оператора.
Генерал Букштынович попытался вежливо возразить командарму, но бесполезно.
Я выделил в группу командарма на наблюдательный пункт одного из опытнейших наших офицеров — подполковника Бориса Васильевича Вишнякова. Он начал войну на границе, дважды пробивался из окружения, прошел большую практическую школу и в обороне и в наступлении. Кроме того, Борис Васильевич отличался завидной уравновешенностью, вдумчивостью. Он сразу пришелся по душе новому командарму, и у них не возникало никаких трений.
У Симоняка наблюдалось ярко выраженное стремление чаще бывать в частях, непосредственно на передовой. Он был человеком конкретных дел, любил руководить сам, без посредства различных инстанций. Часто выезжая в боевые порядки дивизий, он давал указапия на местах.
Новый командарм пе требовал комфорта: мог спать на досках и на соломе. Ел из общего котла, не брал в рот хмельного.
Ежедневно общаться, разговаривать с солдатами было его потребностью. Почти каждый вечер, поставив очередные задачи войскам, Симоняк уезжал в какое‑нибудь подразделение. Иногда это была артиллерийская батарея, иногда — рота, располагавшаяся на отдых где‑либо в сарае. Генерал попросту присаживался к огоньку и как–то сразу сливался с солдатской массой — люди не чувствовали стеснения в его присутствии. Завязывался непринужденный разговор о солдатских нуждах, о приемах ведения боя, о международных вопросах, о поведении наших бойцов на вражеской земле — словом, обо всем понемногу. Было такое впечатление, что Симоняк в подобных беседах проверяет себя, свои действия, черпает духовные силы. Ну и, разумеется, настроение солдат он знал превосходно.
Когда готовилась к печати рукопись этой книги, ее прочитал по заданию редакции участник Великой Отечественной войны полковник Б. А. Борисов. В своем отзыве он привел эпизод, ярко характеризующий генерала Симоняка. На мой взгляд, эпизод этот настолько типичен, что я решил полностью воспроизвести его здесь.
Вот что пишет товарищ Борисов:
Дело было на Ленинградском фронте накануне боев за прорыв блокады, значит, где‑то в первых числах января 1943 года. Генерал Говоров проверял подготовку 136–й дивизии, которой командовал Симоняк (30–м гвардейским стрелковым корпусом он командовал год спустя, при снятии блокады Ленинграда). Видя необычно быстрый бросок, командующий фронтом было усомнился: не на середине ли реки пролегли исходные позиции? Симоняк приказал повторить атаку. Второй раз солдаты еще быстрее перемахнули через реку. Генерал похвалил маневр, на что Симоняк ответил, что, мол, если солдаты дойдут до седьмого пота, любая задача им по плечу.
— Почему именно до седьмого? — спросил командующий. — Чем хуже восьмой?
— Нет, седьмой на пределе человеческих сил. Большего солдаты вынести не могут, как их ни заставляй и ни уговаривай.
— Как оке вы определяете, что солдат до седьмого дошел?
Симоняк чуть помедлил:
— Словами не объясню, не умею, а вот на лицо солдата взгляну и сразу скажу: дошел или не дошел солдат до седьмого пота…
Да, Симоняк хорошо чувствовал солдатский запас прочности, умело и бережливо расходовал для пользы дела это своего рода оружие. Ведь моральное и физическое состояние людей является в бою весьма важными факторами.
Вместе с командармом к нам прибыл новый командующий артиллерией армии — генерал–майор И. И. Морозов. Они были старые друзья, воевали рука об руку начиная с Ханко. Сработались прекрасно, понимали друг друга с полуслова.
Во время боев в Прибалтике стиль работы нашего штаба претерпел некоторые перемены. И это естественно. Сказывалось не только изменение обстановки, сказывались и личные качества двух новых руководителей, генералов Симоняка и Букштыновича. Новый начальник штаба, например, потребовал, чтобы в оперативном отделе составлялся подробный план мероприятий по подготовке каждой операции. В плане указывались: порядок проведения рекогносцировок, задачи разведки, подготовка артиллерии к наступлению, подвоз и накопление боеприпасов, проведение работ по инженерному и химическому обеспечению операции в подготовительный период, боевая подготовка войск и меры по доукомплектованию частей и подразделений, подготовка пунктов управления и связи, перегруппировка войск и, наконец, занятие ими исходного положения для наступления.
При наличии подробного плана начальники родов войск и служб, все начальники отделов штаба армии заранее знали свои обязанности и свою долю участия в подготовке операции. Поэтому все они уверенно и четко выполняли то, что от них требовалось.
Стоило мне позвонить заместителю начальника штаба артиллерии полковнику А. П. Максименко или его помощнику майору А. С. Буцкому, и они в любое время суток являлись в оперативный отдел, имея при себе все данные по артиллерии, необходимые для планирования наступления и составления боевого приказа.
Начальник разведки армии подполковник В. К. Гвозд и его заместитель подполковник И. А. Алешин включались в подготовку той или иной операции одними из первых. Они давали сведения о группировке противника, разрабатывали план разведки в полосе армии и контролировали его выполнение.
