ее мнение, смотреть спектакли, уезжать в какие-нибудь другие города. Мне мало. Мне хочется еще и еще, и еще. Еще сорок я не смогу, а эти сорок пролетели мгновенно.
Себе юному, может быть, я бы посоветовал не становиться актером: «Не дури, парень, пойди, найди мужскую профессию, будь либо врачом, либо военным, тогда вырастишь нормальных детей, тогда будет здоровая семья. А в артисты умный человек не пойдет». Думаю, я правильно понял бы все. Если человек эмоциональный, с каким-то потрясающим воображением человек, любвеобильный, с хорошей памятью – можно идти в артисты. А если ты умный человек – умный в артисты не пойдет. Я так бы себе сказал.
Наталья Селезнева
Самая непосредственная девушка СССР
Актриса Наталья Селезнева. Хорошая девушка Лида из «Операции Ы», жена Шурика Зина из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», Танюша из комедии «Не может быть». Благодаря фильмам Леонида Гайдая о ней узнала вся страна, а еще раньше ее прославил самый длинный в СССР телесериал «Кабачок «13 стульев», где она сыграла законодательницу мод и похитительницу мужских сердец, пани Катарину. Она и в реальной жизни похитила мужское сердце, сердце известного актера и режиссера Владимира Андреева. Селезнева увела его от жены, с которой он пробыл в официальном браке лишь один месяц. Но по собственному признанию, она тогда была жестокой хищницей и ни на секунду не задумывалась о его жене. За это она заплатила дорогую цену. Многие двери, в которые был вхож Андреев, закрылись перед ее носом. Она пережила тяжелую болезнь, в результате которой чуть было не лишилась голоса, и ей самой пришлось сомневаться в верности мужа. Но несмотря ни на что, вот уже почти полвека он остается главным человеком в ее судьбе, в судьбе человека, в судьбе Натальи Селезневой.
Борис Корчевников, телеведущий
– Как и все актеры, я суеверный человек и считаю, что в жизни очень много зависит от судьбы, от случайной встречи. Ты идешь по улице, повернул голову налево, но с таким же успехом мог повернуть ее направо, и жизнь изменилась бы. Мы жили на улице Москвина, там, где был филиал МХАТа, вся жизнь моего поколения и всего двора проходила на ступеньках это здания. Мне было шесть лет, мы играли с подругами на улице в классики, из театра вышли двое мужчин, разговаривая между собой, остановились и внимательно посмотрели на нас. Один из них сказал, обращаясь ко мне: «Девочка, ты где живешь?» – «Вот в этом доме», – ответила я. – «А мама твоя дома? Можешь меня к ней проводить?» А мама моя была художница и в основном работала дома. Я ответила: «Дома», – и привела этого человека к нам домой. У мамы вылезли глаза на лоб от необыкновенной красоты мужчины с синими глазами, как два озера. Это был Михаил Михайлович Майоров – известный тогда народный артист. И он сказал моей маме: «Вы не хотите, чтобы ваша дочка играла в театре?» Она ответила: «Хочу». Михаил Михайлович куда-то позвонил, договорился, и на следующий день мы поехали в театр Советской Армии. Мне устроили кастинг и взяли в театр на главную роль в спектакль Говарда Фаста, американского драматурга, в пьесу «Тридцать сребреников». Этот спектакль увидела по телевизору Агния Львовна Барто. На тот момент она уже запустила в производство на киностудии «Ленфильм» свою картину «Алеша Птицын вырабатывает характер» и сказала: «Вот эта девочка будет в моем фильме играть главную роль». Режиссеры орали, что это невозможно, снято уже треть картины, сшиты костюмы, потрачена пленка, но спорить с Агнией Львовной было невозможно. Она сказала: «Эта девочка, Наташенька, будет играть в моем фильме», – так и случилось.
На роль студентки Лиды из фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» пробовались все девушки-студентки всех городов Советского Союза, где были театральные училища. Было нанято 20 или 30 помощников, которые бегали по улице, искали эту Лидочку и привозили ее на «Мосфильм», а со мной получилось совсем по-другому. И тоже, наверное, судьба. Весна, у нас был какой-то очень легкий экзамен. После него мы договорились поехать в Серебряный Бор, поэтому на мне был ситцевый купальник за рубль двадцать. И я сказала девочкам: «Я сейчас поеду на «Мосфильм», там летом можно будет подрабатывать». Приехала, меня проводили к Гайдаю, он начал задавать мне какие-то вопросы, а я стала отвечать словами, которые написаны в сценарии. «Вот вы знаете, все мне нравится, кроме одного. Фигура у вас плохая», – сказал Леонид Иович. Меня это так обидело, я ответила: «Единственное, что есть в моей жизни – это моя фигура», – подняла сарафан и прямо перед режиссером осталась в ситцевом купальнике. Затем оделась, сказала: «Всего доброго», – и вышла. За мной со всех ног летела тетка: «Иди-иди-иди к Леониду Иовичу в комнату, к самому Леониду Иовичу». – «Я же только что там была». – «Еще раз иди. Это шанс». Он спокойно посмотрел на меня и сказал: «Вы утверждены». Потом я спрашивала у него, зачем он так сказал 18-летней девочке, а он ответил: «Мне надо было проверить тебя, потому что мне нужна была самая непосредственная девушка Советского Союза, и я ее нашел». Кто-то сказал очень правильно, что у каждой актрисы и каждого актера в жизни должен быть свой Гайдай – режиссер, который любит, верит и снимает свою команду из картины в картину, и мне в данном случае повезло.
С Александром Демьяненко у нас сначала отношения были никакие. И к фильму «Иван Васильевич меняет профессию» они лучше не стали. Он замкнутый, закрытый человек. Потом у него начались проблемы с глазами и сердцем, а денег у него не было совсем, это были 1990-е годы, когда работу невозможно было найти, особенно артистам кино. Тогда он впервые пожаловался мне на свою жизнь, я невероятно удивилась такому исповедальному откровению человека, от которого я не слышала за весь период съемок и десяти фраз. А для меня любить и помогать – это два самых главных чувства в жизни, поэтому со свойственным мне характером я кинулась ему на помощь. У меня были родные в институте, где занимаются глазами, ему сделали бесплатно несколько операций, выправили сетчатку, и я стала заниматься его сердцем. Мы подружились, и как-то я предложила: «Сашка, а ты хочешь ездить со мной на концерты, зарабатывать деньги?» – «Хочу, конечно, что ты спрашиваешь?» – «Но платить будут мало, поедешь за сто долларов?». Он сказал, что поедет. «Ну тогда приезжай в Москву, тебе оплатят билет сразу, и мы с тобой поедем путешествовать», – сказала я, но обманула его, потому что договорилась не по сто долларов
