Эпицентр боев на земле постепенно перемещался на север из района Ихантала к Кюля, Паакола и Яряпяя в средней части Карельского перешейка, где противник форсировал реку Вуокса. Иногда мы встречали самолеты люфтваффе, действующие в том же районе, но по большей части все встреченные самолеты были русскими.
Утром 13 июля мы получили задание сопровождать бомбардировщики, которые должны были атаковать русские склады возле реки Вуокса. Количество бомбардировщиков оказалось слишком велико по нашим меркам, и нам пришлось тщательно рассчитывать наши запасы топлива. Мы забрались в кабины Мерсу, их моторы взревели в унисон. От такого шума стаи птиц поднялись с насиженных мест на окрестных деревьях. Один за другим наши истребители взлетали сквозь облако клубящейся пыли, пока все 12 не поднялись в воздух. Мы сделали круг над аэродромом и построились тремя группами по 4 самолета, повернули на юго-восток и начали неторопливо набирать высоту. Погода была великолепной, и мы могли видеть все на 100 километров вокруг. Через 15 минут справа показался Выборг, город окутывало облако черно-серого дыма. Под нами показался Карельский полуостров, больше похожий на игрушку. Даже огромное Ладожское озеро выглядело обычным прудом. Озеро Саймаа и другие финские озера казались просто блестящими точками, а далеко на юге можно было различить берега Эстонии.
Нам следовало экономить ограниченный запас кислорода. Когда мы набрали высоту 6000 метров, я почувствовал, что начинаю задыхаться. Приборная панель начала расплываться у меня перед глазами, я понял, что больше тянуть нельзя, и глотнул кислорода. Мы прибыли в точку рандеву над церковью на берегу Вуоксы, и менее чем через минуту показались черные точки. Это были примерно 40 «Бленхеймов», Do-17Z и Ju-88A. Мы разделились на две группы, 6 «мессершмиттов» заняли место справа и слева от бомбардировщиков. Эти самолеты словно качались на невидимых волнах, рубя винтами разреженный воздух. Это было прекрасное зрелище, но при нашей высокой крейсерской скорости мы были вынуждены ходить зигзагом взад и вперед вдоль строя бомбардировщиков.
Время тянулось слишком медленно. Никаких русских перехватчиков я не видел, но я был уверен, что не пройдет слишком много времени, как свора Иванов бросится на нас. Под нами была река Вуокса, и первые бомбардировщики начали пологое пике на цель. Прошла целая вечность, прежде чем я увидел первые вспышки разрывов бомб, и вот теперь на юге появились черные точки – русские истребители. Примерно десять истребителей быстро приближались. «Восемь вверх и направо!» – крикнул я по радио, и 8 «мессершмиттов» повернули навстречу Иванам. 4 Мерсу остались с бомбардировщиками.
Вскоре мы начали карусель с истребителями Як-9, выписывая петли и круги, и сумели не пропустить их к нашим подопечным. Хаотичный клубок боя катался туда и сюда, русские и финны стреляли при первой возможности. Два Як-9 штопором посыпались вниз, но и бомбардировщики не остались целы. Один «Бленхейм» был подбит либо зениткой, либо истребителем и, дымя, пошел к земле.
Все бомбардировщики сбросили бомбы и повернули на обратный курс, поэтому мы тоже прекратили бой с «яками» и повернули домой, с тревогой следя за указателями горючего. Над железной дорогой Выборг – Антреа замигали лампочки критического остатка, указывая, что в нашем запасе имеется не более 20 минут. Однако 8 истребителей благополучно добрались до базы, а остальные 4 приземлились в Лаппеенранта для дозаправки.
Наши отлично подготовленные механики в считаные минуты заполнили баки с помощью ручных помп, пока пилоты поспешно жевали бутерброды, запивая их молоком. Но мы едва успели отхлебнуть, как поступил приказ немедленно взлетать.
Финская армия бросила в бой все имеющиеся резервы и с помощью маленьких немецких танковых подразделений сумела остановить русское наступление, начавшееся 9 июня. 7 июля фронт остановился возле Ихантала, а через 9 дней фронт остановился на Вуоксе. С середины июня до середины июля мы налетали 1040 часов, участвовали в 74 больших воздушных боях, расстреляли 25 000 патронов 13-мм и 11 000 снарядов 20-мм. Мы также сожгли 250 000 литров бензина. Лично я за это время пролетел 30 000 километров, или три четверти экватора, и одержал 17 побед.
Наша эскадрилья получила из летного училища 8 зеленых лейтенантов, то есть образовался небольшой резерв пилотов, который позволил проводить ротацию кадров. В периоды отдыха мы ловили рыбу в озере Саймаа, и я обнаружил, что в моей эскадрилье имеются два бывших рыбака с Ладоги. Однажды ночью мы взяли моторку в Понниала, забросили перемет и стали ждать. На рассвете мы вытащили перемет и сняли с крючков около 50 килограммов щук.
22 июля самолеты люфтваффе – FW-190 и Ju-87 – покинули Иммола, направляясь на другие фронты, где вермахт нес тяжелые потери. Действия Ju-87 вызывали у нас неизменное восхищение, так как их сомкнутый строй проходил сквозь самый жестокий зенитный огонь и отбивал любые атаки истребителей. Если какой-то самолет падал, другие лишь теснее смыкали строй. Несмотря на сопротивление противника, они всегда прорывались к цели.
День за днем мы вылетали на перехват и на разведку, причем иногда нас отправляли даже к берегам Эстонии. Именно во время такого вылета мы с Туре Маттила в последний раз столкнулись с русскими истребителями. 5 августа мы летели над Нарвой в Эстонии. День был великолепный, и мои мысли начали уплывать вдаль, когда голос туре вернул меня к реальности. Он сообщил, что видит вражеские самолеты. Полдесятка Як-9 сопровождали такое же количество штурмовиков Ил-2. Прежде чем русские поняли, что они в небе не одни, мы отправили 2 истребителя в воду. От них остались лишь радужные масляные пятна. Я даже не подозревал, что этот Як-9, моя 54-я победа, станет последним русским самолетом, который стал жертвой пушек моего Мерсу.
Мы выполняли разведывательные полеты над Сескаром, Койвисто, Хейнйоки; мы сопровождали Do-17Z к Таупала и другим целям, но, странное дело, нам противодействовали только зенитки. Мы промчались по нашему аэродрому, поднимая огромные облака пыли, а когда взлетели, то направились на разведку к Териоки, это был мой 440-й боевой вылет. 26 августа солнце стояло высоко в небе, лишь на горизонте плыли мелкие рваные облачка, словно парусники при слабом ветре. Чтобы не подставляться под зенитки, мы набрали высоту 2700 метров и полетели на юго-восток вдоль железной дороги Райяйоки. Среди разрывов зенитных снарядов мы заметили несколько русских истребителей, которые стояли на летном поле аэродрома Суулаярви. По полю ползли грузовики, а на шоссе была видна целая колонна машин, направляющаяся к фронту.
На обратном пути мы зашли на аэродром Яппила возле Койвисто и обстреляли его с бреющего полета. На аэродроме мы заметили 7 или 8 истребителей на краю летного поля, с крыши нашей бывшей казармы по нам открыл огонь пулемет. Я всадил в здание очередь, и люди в панике побежали в разные стороны. Иллу Ютилайнен обстрелял истребители, и мы оказались над Финским заливом. В то время я не знал, что это мой последний боевой вылет против русских.
