Разведка доносит ему о силах, имеющихся у Юга. Это переведенная в Нанкин 8-я полевая дивизия генерала Бо Вэнь-вэя, военного губернатора провинции Аньхуэй, несколько бригад военного губернатора провинции Цзянси — Ли Ле-цзюня. Слабые силы имеются в Гуандуне. Это все, что есть у Юга.
Юань подкупает командующего Шанхайской эскадры адмирала Цзэна. Теперь отпала опасность, что флот войдет в Янцзы и не даст войскам Юаня переправиться через реку.
С руководством Гоминьдана Юань отказывается разговаривать. Приказывает своему адъютанту: «Передайте этим лидерам, что я уже принял решение. Сунь Ят-сен и Хуан Син стремятся только к беспорядкам. Я не потерплю этого. Я их уничтожу!»
9 июля он наносит первый удар — объявляет о смещении военного губернатора провинции Цзянси Ли Ле-цзюня. Через пять дней новый приказ — увольнение военного губернатора провинции Гуандун Ху Хань-миня и военного губернатора провинции Аньхуэй Бо Вэнь-вэя. Все они члены Гоминьдана.
Руководство Г оминьдана готово пасть перед Юанем на колени и молить о «примирении».
В Шанхае собрались бывшие там гоминьдановские деятели. Сунь Вэнь категорически потребовал объявления Юаня, убийцы и нарушителя конституции, вне закона и организации против него карательной экспедиции, для чего необходимо поднять народ и мобилизовать все имеющиеся революционные вооруженные силы.
Хуан Син высказался против этих предложений. Единственно, что он считал нужным сделать, — это отправить предупреждение товарищам в Хубэй, чтобы они были начеку, но ничего пока не предпринимать. Он сказал:
— У нас нет снаряжения, денег, нас могут разбить. Но нас, вероятно, поддержат массы, и мы сможем разгромить все кругом и сделать невозможным для Юаня удержаться у власти. Я думаю, что это бесцельная и опустошительная борьба. И если мы будем вести ее до конца, она так разрушит и опустошит нашу чудесную страну, что после нашей победы она окажется в состоянии полного банкротства, перед угрозой невыразимого ужаса и раздела ее иностранными державами…
Сунь Вэнь вскочил:
— Значит, вы против восстания?
Не задумываясь, Хуан Син ответил:
— Поймите же, это безумие!
— Молчите! — прервал его Сунь Вэнь. — Вы ли это, Син? Что сделалось с вами? Куда делась ваша смелость? Увы, люди меняются! Я хочу напомнить вам, что еще в марте считал необходимым пойти войной против негодяя, которого дураки и соглашатели сделали диктатором. Вы были против, Син, именно вы! Вы кричали, что нас разобьют. Но если это и случится, то не потому, что мы слабы, а потому, что среди нас нет единства… Я напомню вам совещание в вашем доме в Шанхае через пять дней после смерти Сун Цзяо-жэня. Вы тогда говорили, что республика создана и не следует пренебрегать законом. Вы были за то, чтобы «проявить хладнокровие», и советовали «добиваться законного решения…». Вы считали, что военная сила Юга недостаточна для ведения войны против Севера и что, раз война начнется, она приведет нацию к катастрофе. Я и тогда не был согласен с вами, но вы не захотели слушать меня. Чего вы добились вашей тактикой оттяжек? В мае восстали наши товарищи в Сучжоу. Их разбили. А мы молчали. Юань выиграл еще два месяца, добился займа, подготовил свои силы. А что мы делали? Болтали о «праве» и «законности»! Огромное возмущение, охватившее страну в связи со злодейским убийством Сун Цзяо-жэня, постепенно спало. А мы продолжали болтать о «законе» и о «праве», как будто этот кровавый пес Юань боится «закона» и «права»! Не закон прогонит этого преступника, а восстание, немедленное восстание, ибо мы упустили массу времени. А теперь вот что: если вы отказываетесь стать во главе революционных войск, готовых к восстанию в Нанкине и ждущих только приказа, тогда я сам отправлюсь в Нанкин и стану во главе армии. Довольно болтать! Довольно! — Сунь Вэнь хлопнул ладонью по столу. — Нельзя допустить, чтобы революция была опозорена нашим бездействием.
Хуан Син сидел, сжав голову руками. Молчал. Потом встал и глухо проговорил:
— Хорошо, я еду в Нанкин. Сунь Вэню ехать туда нельзя. У него нет военного опыта, военные дела не по его части, и какая-нибудь одна ошибка приведет к ужасным последствиям…
Сунь Вэнь с трудом сдерживал свое негодование. Неслыханно! Син делает ему одолжение! Разве можно верить, что он будет сражаться как следует? Но и раздоры создавать теперь, перед лицом общего врага, не нужно.
— Поезжайте, — сказал Сунь Вэнь — А Ли Ле-цзюню необходимо сейчас же телеграфировать, чтобы объявил войну Юаню.
12 июля восстали части 8-й дивизии в Нанкине. В тот же день военный губернатор провинции Цзянси Ли Ле-цзюнь объявил «карательный поход» против Юань Ши-кая. Цзянси отделилась от Пекина, За ней последовали провинции Цзянсу, Аньхуэй, Гуандун, Фуцзянь, Хунань и Сычуань. Во всех этих провинциях восстали революционные войска и были созданы органы революционной власти. Революционное восстание вспыхнуло в провинции Шэньси, на Севере, недалеко от Пекина.
«Вторая революция» началась. От имени восставших провинций Сунь Вэнь направил послание Юань Ш и-каю с требованием, чтобы тот подал в отставку.
«Только вы один, — писал Сунь Вэнь, — ответственны за случившееся, а отнюдь не народ. Народ теперь питает к вам такую ненависть, что готов пожертвовать тысячи жизней ради вашего падения. Единственный путь для вас — отставка!»
Революционеры не скрывали, что если Юань не уйдет по-доброму, они сделают все возможное, чтобы сбросить его силой.
Из-за границы приходили благоприятные для Юаня вести.
Газета «Нью-Йорк таймс» писала:
«Нынешнее так называемое восстание — это попытка неудовлетворенных политиканов и искателей теплых местечек силой завладеть властью. Остальной мир может только приветствовать Юань Ши-кая. У него тяжелая рука, но в Китае еще не наведен порядок, и он еще не созрел для самоуправления. Поэтому путь Юаня более мудрый и безопасный. В этих условиях победа Юань Ши-кая желательна в интересах мира во всем мире!»
Пекинский диктатор получил, таким образом, благодарность за службу, и ему намекнули, что он может удушить республику, поскольку Китай для «самоуправления» еще «не созрел».
Юань хорошо понимал, что Запад за него.
12 июля он издал приказ по своим войскам о начале наступления на Юг. Подавив восстание в Шэньси, он с небывалой жестокостью расправился с его участниками. Сотни революционных бойцов были расстреляны, обезглавлены, задушены. Тысячи брошены в застенки.
Главный удар Юань Ши-кай наносит против Цзянси, где находится Ли Ле-цзюнь с наиболее сильной группировкой революционных войск — полторы-две дивизии. Против нее Юань направляет войска вице-президента Ли Юань-хуна из района Учана и свои войска (25 тысяч человек), переброшенные с Севера. В Цзянси почти два месяца шли жестокие бои. Войска Ли Ле-цзюня упорно сражались, но силы неравные, постепенно революционные части оказались оттесненными в горные районы провинции, где и рассеялась. Цзянси была потеряна. Отсюда контрреволюционные банды Юаня проникли в провинцию Хунань и покорили ее. Вскоре в провинцию Гуандун вторглась 20-тысячная армия Юаня под командованием генерала Лу Цзи-гуана, бывшего бандита, прозванного за совершенные им зверства «палачом Кантона». Революционная власть была уничтожена карателями Юаня во всех других восставших провинциях.
