Юань хорошо понимал, что Запад за него.
12 июля он издал приказ по своим войскам о начале наступления на Юг. Подавив восстание в Шэньси, он с небывалой жестокостью расправился с его участниками. Сотни революционных бойцов были расстреляны, обезглавлены, задушены. Тысячи брошены в застенки.
Главный удар Юань Ши-кай наносит против Цзянси, где находится Ли Ле-цзюнь с наиболее сильной группировкой революционных войск — полторы-две дивизии. Против нее Юань направляет войска вице-президента Ли Юань-хуна из района Учана и свои войска (25 тысяч человек), переброшенные с Севера. В Цзянси почти два месяца шли жестокие бои. Войска Ли Ле-цзюня упорно сражались, но силы неравные, постепенно революционные части оказались оттесненными в горные районы провинции, где и рассеялась. Цзянси была потеряна. Отсюда контрреволюционные банды Юаня проникли в провинцию Хунань и покорили ее. Вскоре в провинцию Гуандун вторглась 20-тысячная армия Юаня под командованием генерала Лу Цзи-гуана, бывшего бандита, прозванного за совершенные им зверства «палачом Кантона». Революционная власть была уничтожена карателями Юаня во всех других восставших провинциях.
Сильные бои шли на подступах к Нанкину. Банды Чжан Сюня предавали все огню и мечу. Солдатня убивала, грабила, жгла. Повторились все ужасы маньчжурских «усмирений». Но Нанкин держался. Вдруг 28 июля внезапно исчез главнокомандующий и верховный комиссар Хуан Син. Это было бегство с поля битвы.
Нанкин пал 2 сентября. Восстание против Юаня повсеместно подавлено с невиданной свирепостью. Захваченные провинции Юань роздал генералам, ставшим полными хозяевами в своих новых вотчинах, а провинциальные собрания разогнал. Сразу после прихода Юаня к власти возрождается в Китае тип милитариста-грабителя, некоронованного властелина с неограниченной властью над жителями одной или нескольких провинций. Юань восстановил наместничества. Теперь они назывались генеральными инспек-торствами. Их было девять, как и при маньчжурах. За ними сохранились старые границы.
Феодалы, компрадоры и реакционные слои либералов были за Юаня, обещавшего «порядок» и «законность». Массы не поднялись. Они были разочарованы Гоминьданом: землю не дали, положение народа не облегчили. Революционная волна пошла на убыль. «Вторая революция» погибла.
В начале августа Сунь Вэню, за которым охотились ищейки Юаня, пришлось покинуть Китай. Куда ехать? Снова направился в Японию. Не хотели разрешить сойти с парохода. С трудом упросил он японские власти дать ему пристанище. Предоставили, взяв, однако, с него обязательство «сидеть тихо» и «не заниматься политикой». Вместе с Сунь Вэнем прибыла в Японию его бывший секретарь для связи Сун Ай-лин. Она приехала в Японию по личным делам — выходила замуж за известного китайского финансиста Кун Сянси. Работать секретарем у Сунь Вэня она больше не могла. «Но, — сказала она, — если вам нужна помощница, то я охотно порекомендую мою сестру. Она вернулась из Америки, где окончила институт, и прекрасно знает английский язык». Сунь Вэнь выразил согласие.
Никогда еще не было так тяжко, как в эти осенние месяцы 1913 года. Поражение можно объяснить. Пережить его все равно трудно.
Тяжело видеть развал и разброд в революционном лагере! Гоминьдан распался на группы и клики. Когда Юань Ши-кай приказал руководителям партии исключить из ее рядов Сунь Вэня, Хуан Сина и многих других противников диктатора, они безропотно подчинились… Позор! Теперь все подлецы выступили без маски. Этот Чжан Бин-линь сразу же переметнулся на сторону Юаня. А Чжу Чжао-синь и Ван Чжун-хой просто продались юаньшикаевскому правительству — получили высокие посты. Холопами Юаня заделались и другие, например Сунь У и Ху Ин из Учана. И еще много случаев предательства и дезертирства можно припомнить. К чему? Самое главное — Гоминьдан оказался партией политиканствующих болтунов, а не партией революционных бойцов.
Колеблющуюся позицию занимает Хуан Син. Он и сейчас склоняется к политике «мирных решений». В последнем разговоре Хуан Син требовал «смягчения борьбы» против Юаня. Он сказал тогда: «Не прогоняйте тигра, чтобы впустить волка». Волком Хуан Син считал Японию. Выходило, будто Юань борется с Японией и поэтому его не следует слишком критиковать. Глупо! Нет, эти люди положительно не хотят понять, что необходимым условием защиты Китая от иностранных агрессоров является свержение Юаня и всей его камарильи.
Настали трудные времена. Первую эмиграцию с ним делили верные друзья юношеских лет, храбрые, скромные, преданные делу, настоящие товарищи. Сейчас не то. Единственно, кто действительно честен и смел, — это Ляо Чжун-кай. И его милая жена Хэ Сяннин. Остальные…
Всем живется очень плохо. Нужда среди эмигрантов прямо-таки отчаянная. Многие пытались устроиться в Сингапуре, где имеется многочисленная китайская колония. Английские власти запретили въезд туда. Приходится наниматься в сторожа, перебиваться стиркой белья. Некоторые стали разводить кур.
Пытался Сунь Вэнь восстановить старые связи с китайцами, живущими в странах Юго-Восточной Азии, но безуспешно. Китайское купечество было в массе своей на стороне Юаня. Им нравилось, что тот наводит «порядок» и усмиряет «бунтовщиков». Сунь Вэня встретили холодно. Пришлось ни с чем возвращаться в Токио.
Живет Сунь Вэнь одиноко и тихо. Редко выходит, навещает знакомых японских общественных деятелей, пишет…
Но он не теряет надежды. В этом замечательная черта его характера. Не теряет веру в революцию, в неминуемую ее победу, в народ.
Что его занимает больше всего? Нужна новая революционная партия. Еще до учанского восстания он, выступая на одном собрании единомышленников китайцев в Америке, говорил о том, что Объединенный союз следует реорганизовать в Революционную партию Китая. Он тогда же набросал проект устава такой партии. В чем должно состоять основное отличие ее от союза? Союз был федерацией разных организаций, объединенных лишь ненавистью к маньчжурской монархии и не признававших общей дисциплины, а Революционная партия должна стать единой партией с железной дисциплиной, единым руководством, которому члены партии должны подчиняться безоговорочно. И вот теперь пришло время такую партию создать.
Из Китая шли горестные известия. Юань заставил парламент избрать его постоянным президентом еще до принятия новой конституции. Вице-президентом остался Ли Юань-хун.
Парламент ему мешал. Придравшись к какому-то выступлению депутатов от Гоминьдана, Юань произвел государственный переворот. 4 ноября 1913 года издал эдикт о роспуске партии Гоминьдан и об аннулировании ее мандатов. Поводом для этого послужило выдуманное обвинение в том, что Гоминьдан «подготовлял заговор».
