прекрасно одетых людей во главе с Копполой (его ярость еще не утихла). Рядом с ним шли Элинор, Джио и Роман, София забралась на плечи отцу.
Похожая сцена есть в фильме Уэса Андерсона «Водная жизнь со Стивом Зиссу»: главный герой, режиссер-документалист с биполярным расстройством, которого играет Билл Мюррей, выходя из кинотеатра, хватает маленького мальчика и тоже сажает его себе на плечи. У Андерсона была целая история взаимоотношений с кланом Копполы. Он часто сотрудничал с Романом, а в фильме «Академия Рашмор» поручил исполнителю главной роли Джейсону Шварцману, племяннику Копполы, поставить спектакль «Апокалипсис сегодня».
Нет ничего удивительного в том, что следующее поколение испытывает перед Копполой благоговейный страх.
Глава 6. От всех трех сердец
«От всего сердца» (1981), «Изгои» (1983), «Бойцовая рыбка» (1983)
Он истощен – физически, творчески и эмоционально, его финансовое положение резко ухудшилось, его брак пошатнулся, по его амбициям был нанесен удар, враждебные СМИ высмеивают его репутацию, его будущее – в тумане. И в этих условиях Фрэнсис Форд Коппола решает, что наступило идеальное время для того, чтобы прикупить себе киностудию.
Потерпев неудачу в попытках купить пострадавшую United Artists (она оказалась в кризисе из-за художественной невоздержанности авторов фильмов «Апокалипсис сегодня» и «Врата рая»), Коппола решил забросить в тыл врага свою Zoetrope.
Hollywood General Studios впервые открыла свои двери в 1919 году. За этими дверями творилась история кино. Именно здесь Гарольд Ллойд (1893–1971) пытался отчаянно уклоняться от превратностей судьбы и гравитации [26]. И именно здесь великий Майкл Пауэлл и его соратники подарили миру чудо «Багдадского вора» (продюсер Александр Корда). В общем, это было святое место Голливуда.
Используя наличные и целый арсенал ипотечных кредитов, Коппола заплатил 7,2 миллиона долларов за девять акров первоклассной студийной недвижимости в самом сердце Голливуда – всего в двух милях вниз по дороге располагалась студия Paramount. Коппола сразу же переименовал студию в Zoetrope Studios. Она получила девять павильонов звукозаписи, четыре звуконепроницаемых кабины и множество вспомогательных зданий и репетиционных помещений. Взяв еще один заем в 3 миллиона долларов, Коппола снабдил студию самой современной аппаратурой, отдельные элементы которой были его собственными изобретениями.
Здесь, прямо под носом у голливудского истеблишмента, должен был возникнуть храм новой формы кинопроизводства. «В технологиях должно быть новое содержание, и оно есть, – проповедовал Коппола со своей новой кафедры. – Есть новые мелодии, которые мы раньше никогда не слышали, потому что раньше они были невозможны». Улицы на территории студии были переименованы в честь его кинематографических предков: здесь появились переулок Федерико Феллини, проспект Акиры Куросавы и парк Сергея Эйзенштейна. В его начинаниях по-прежнему присутствовала ностальгическая революционность.
Репертуарная компания (она же приют для бездомных) Zoetrope Studios предлагала убежище и поддержку творческим талантам всех поколений. Коппола поклялся покончить с устаревшей иерархией агентов и руководителей. Легендарному Майклу Пауэллу, которому было тогда 75 лет, был предоставлен офис и неопределенные полномочия консультанта. На студию со всех сторон потянулись и кинематографисты-ветераны, и бунтари нового поколения. Режиссеры европейского авторского кино, в их числе Жан-Люк Годар, Вим Вендерс и Вернер Херцог, тоже оценивали возможности студии сквозь свои непроницаемые солнцезащитные очки.
Это по-прежнему был семейный бизнес. Девятнадцатилетний Джио работал помощником своего отца. Семнадцатилетний Роман часто посещал отдел звукозаписи. Одиннадцатилетняя София пела, танцевала и действовала в семейных традициях Копполы – правда, пока еще не за деньги. Вместе со своими близкими подругами Джиллиан и Дженни Герстен, дочерьми Бернарда Герстена, вице-президента компании Копполы, она основала группу The Dingbats. Они также выпускали газету Dingbat News, которая стала официальным изданием Zoetrope.
Короче говоря, теперь Коппола мог гордо стоять и восхищаться своим троянским конем.
А причины для уверенности в себе у него были. «Апокалипсис сегодня» медленно, но верно двигался к прибыльности, а мечтательное приключение Кэрролла Бэлларда «Черный скакун», созданное на Zoetrope, стало редким для United Artists хитом проката. Да, и чтобы не забыть: у него продолжался такой период в творчестве, благодаря которому изменилось само определение кино.
Однако понимать Копполу становилось все труднее. Кем он был? Художником или магнатом? Бросил ли он вызов Голливуду или просто купил себе место за праздничным столом? Вернувшись в Сан-Франциско, он с неизбежностью должен был встретить обвинения в предательстве. Как заметил Джордж Лукас, разве они не собирались создавать «жизнеспособную альтернативу коммерческому кино»? В действительности он мог только наблюдать за тем, как Коппола оказался в первой шеренге участников нового парада коммерции.
Общее мнение «комментаторов» из баров, закусочных и с бензоколонок состояло в том, что Коппола «уже не тот», что он стал шоуменом до глубины души. Он снова попробовал основать свое веселое царство в Сан-Франциско, но и эта попытка ни к чему не привела. Он хотел протолкнуть свой вьетнамский эпос мимо студийных каналов, но тщетно, и эта неудача едва его не сломила. Он просто не понимал, когда нужно остановиться! Пошли разговоры о том, что у него мания величия.
Мало кто упустил возможность поиронизировать над режиссером, когда Коппола потратил 400 000 долларов, поддержав реставрацию немого эпического фильма «Наполеон», снятого в 1927 году Абелем Гансом. Однако специальная презентация 210-минутного шедевра в Radio City Music Hall с новым саундтреком Кармине Копполы (в фильм также были включены кадры с триптихами картин) превратилась в триумф Фрэнсиса.
Старое и новое, наука и традиция – эти пары по-прежнему казались Копполе едиными, как сдвоенные удары сердца. Он зациклился на идее, что технология (в его терминологии – «электроника») решит все его прошлые проблемы, в частности бесконечный, сводящий с ума постпродакшен, через который прошли «Разговор», «Крестный отец 2» и «Апокалипсис сегодня». Он думал, что технология позволит ему сформировать свой фильм еще до начала съемок, что она решит за него загадку его собственного художественного процесса. Ведь разве не технология смогла постичь суть болезни полиомиелит?
Вместо того чтобы таскать с собой гигантский талмуд с анализом сцен и раскладкой настроения, как это было на съемках «Крестного отца», он задумал осуществить процесс «предварительной визуализации» с использованием компьютерных дисков и записанных репетиций, надеясь, что сможет смонтировать свой фильм еще до того, как будет снята его первая сцена.
На заре телевидения такие сварливые нью-йоркские режиссеры, как Джон Франкенхаймер и Сидни Люмет, ставили спектакли в прямом эфире, управляя всем телемиром из единственной аппаратной, наполненной едким табачным дымом. По их примеру Коппола оснастил гладкий и обтекаемый, как пуля, алюминиевый трейлер Airstream новейшими достижениями видеотехнологий, поставил туда кофеварки эспрессо и джакузи. Когда-то молодые и искренние «кинонегодники» на съемках «Людей дождя»
