Действовавшие в том регионе английские агенты старались всячески подбить текинцев к упорной борьбе. В дело пошли подкуп чиновников, шумиха в прессе, другие средства. Это привело к тому, что поля к востоку от Геок-Тепе были засеяны, воду распределили, семьи текинцев не ушли на зиму в пески, их мужчинами было решено драться до конца. В самом Геок-Тепе его жители говорили: «Теперь наша крепость сильнее, семьи хорошо укрыты в глубоких жилых ямах; полного окружения русские не в силах сделать и отрезать нас от больших запасов, спрятанных в песках, от стад, от подкреплений из Мерва и от возможности, в случае неудачи, уйти».
Правда, некоторые текинские командиры были намного сдержаннее в своих суждениях. Они знали, что в дальнем огневом бое русские сильнее во всех отношениях: «На дальнее расстояние русские просто жгут людей огнем, поэтому нет возможности днем броситься в рукопашную схватку с ними». В то же время текинцы были уверены, что они сильнее в рукопашном бое и что русские в нем не устоят. Поэтому они решили не выходить в открытое поле, пока русские не подойдут близко к стенам крепости и не займутся ее осадой. Они рассчитывали, что когда русское командование несколько ослабит свою бдительность, тогда текинцы начнут совершать по ночам отчаянные вылазки крупными силами и биться врукопашную.
О том же предупреждал Скобелева в своем письме и персидский губернатор Яр-Магомет-хан. В частности, он писал: «Ради Бога, не идите прямо на штурм. Поверьте мне, я текинцев знаю лучше вас, я с ними воюю всю жизнь. Храбрее этого народа нет в мире. А теперь, когда в Геок-Тепе находятся семьи и текинцам некуда деться, храбрость их удесятерится. Попомните мое слово – они будут биться на саблях и вам будет очень трудно».
Понимая трудность предстоящего штурма, Скобелев старался добыть как можно больше сведений о самой крепости. В этом ему помог некий канонир Петин, бежавший из плена в конце лета 1880 года, после двухлетнего пребывания в Геок-Тепе. По просьбе Михаила Дмитриевича он вылепил из глины эту крепость, и в последующем план штурма отрабатывался на этом макете. Крепость состояла из земляного вала около 6 километров по периметру «высотой в 2 сажени и толщиной до 5 сажен, с глиняной надбавкой сверху столь же почтенных размеров, с передовой и задней стенками с бойницами, нишами и траверсами».
4 декабря Скобелев провел разведку боем. Для этого он взял девять рот пехоты, три сотни казаков, 16 орудий и пулеметов. Всего этот отряд насчитывал 1040 штыков и 337 шашек. Кроме того, в его состав были включены два полковых оркестра. Запасы продовольствия и фуража брали всего на одни сутки.
На рассвете, в 5 часов 30 минут отряд вышел из Самурского укрепления, от которого было до Геок-Тепе 12 верст. Правда, вскоре он был обнаружен текинской разведкой. У Янги-Кала на отряд стали наседать текинцы. Русские были вынуждены остановиться и произвести ответный артиллерийский залп. Шрапнель заставила текинцев отойти на значительное расстояние.
Скобелев приказал несколько изменить маршрут движения и прошел мимо Янги-Калы с запада вне зоны досягаемости ружейного огня. Беспрепятственно русский отряд подошел к Геок-Тепе и с большого расстояния начал обстрел города.
Постреляв некоторое время, русские строем, под оркестр, прошли перед городом, а затем начали отходить обратно к Самурскому укреплению.
Удивленные этим, текинцы вначале их не преследовали. Но затем они все же организовали погоню. «Они бросились нас окружать и наседать, – писал один из участников этой операции. – Но лунное затмение, случившееся тогда, ошеломив текинцев, остановило их азарт».
К ночи отряд вернулся на свою базу, потеряв за время этой операции четырех человек убитыми, 21 ранеными и 31 лошадь.
Военное значение этой операции понять трудно. Скобелев только еще раз убедился в готовности противника к обороне и своих войск к ведению боевых действий с текинцами. Правда, тот же офицер, участник этого рейда, позже писал: «Разведка доказала, что текинцы имеют в большом числе оружие дальнего боя, для которого они усердно собирали наши пустые ружейные гильзы, и что неприятель выучился воевать».
На другой день в обширной прокламации Скобелев обратился к текинцам с увещеванием покориться. Он писал: «Белый царь столь же великодушен, многомилостив к покорным, сколько страшен врагам».
Текинцы не верили этим прокламациям. Они убили персиян, возивших эти документы.
Для подготовки к новому штурму Скобелев начал тренировать войска в действиях, применительно к конкретным условиям. Местом для этого служила одна старая усадьба (кала) в тылу лагеря. По тревоге солдаты с помощью штурмовых лестниц штурмовали ее стены, а также тренировались в пробитии брешей.
8 декабря разведка донесла о том, что к текинцам подходит подкрепление из Мерва. Для проверки этих слухов 11 декабря Скобелев послал отряд из шести рот, полторы сотни казаков при шести орудиях. Около 17 часов колонна приблизилась к крепости и сделала восемь орудийных выстрелов. Текинцы в огромном числе вышли на ее стены, а кроме того, множество всадников и пеших вышло в поле. Все они заявили, что готовы к бою и не примут предложения о мире. Скобелев не решился на штурм, и колонна вечером вернулась в лагерь без потерь.
На следующий день к Геок-Тепе был направлен новый отряд. На этот раз в его составе были три роты, одна команда «охотников», три орудия и два пулемета, а также одна сотня казаков. В 14 часов он подошел к Геок-Тепе и обстрелял северо-западный угол этой крепости.
18 декабря Скобелев с отрядом кавалерии, усиленным ракетными установками, провел разведку селения Янги-Кала. Он назначил его штурм на 20 декабря. При этом он расписал войскам тактику действий. Цепи он заменил сомкнутым строем, а одиночный огонь – огнем залповым. Он писал: «Чтобы бить противника тем, чего у него нет, – европейским боевым порядком – сомкнутым, послушным, гибким боевым порядком, дружными меткими залпами и штыком, всегда страшным в руках людей, сбитых дисциплиной, чувством долга и круговой порукой в могучее тело – колонну. Потому что текинцы, несмотря на подавляющие массы, действуют врассыпную, вразброд или отдельными кучами, мало послушными воле предводителя, а потому неспособными к единству действий и маневрированию массами».
Для штурма Янги-Кала в 7 часов утра войска построились у Самурского укрепления. После молебна, в 9 часов 30 минут, колонна полковника Куропаткина атаковала Янги-Кала с юга, а колонна полковника Козелкова – с запада.
Бой длился до 15 часов и кончился взятием селения, представлявшего огромную площадь из лабиринта глиняных стенок, превращенных в крепости строений, плотин, глубоких русел и канав. Огонь артиллерии и пехоты заставил противника отойти к Геок-Тепе. Массы текинцев, вышедшие было им на помощь из крепости, также были прогнаны за стены русской артиллерией. После этого боя Скобелев стал лагерем в километре от южного фаса крепости, между средними протоками Сакиз-Яба, заняв по флангам две усадьбы и прикрывшись авангардами.
