— На этой почве у вас должны возникнуть трения с немецким командованием...
— Чтобы избежать конфликтов, мы при эвакуации художественных и культурных ценностей широко пользуемся санитарными поездами.
— Понятно, санитарный транспорт немцы не контролируют...
«Маршал Ион Антонеску сумел придать грабежу организованный, государственный характер, — подумал Николай. — Но время возмездия близко, и мародеры попытаются спрятать концы в воду. Надо обязательно добыть эту секретно-грабительскую инструкцию за подписью начальника генерального штаба».
— Так чем же я смогу быть полезен? — после паузы спросил Николай.
— Я был бы вам крайне признателен за подробную инвентаризационную ведомость механических мастерских судоремонтного завода. Но дело есть дело! Семь процентов комиссионных... — предложил майор Котя.
— Условия меня устраивают... — замялся Гефт. — Мне только не совсем ясно... Завод принадлежит румынской фирме «Шантье — Наваль», во главе завода румынская администрация, а вы обращаетесь ко мне, немцу.
— Я не только, как военный, представляю армию, как частное лицо, я защищаю интересы моей фирмы...
— Теперь я начинаю понимать: шеф Купфер представляет интересы конкурирующей фирмы?
— Как говорят русские, «частнокапиталистическая конкуренция».
— Где я вас смогу найти?
Майор вынул визитную карточку и на обороте написал адрес и телефон:
— Вот, пожалуйста. Вы можете застать меня в любое время...
С подносом вошла опрятная девушка в передничке, приветливо поздоровалась, залившись краской, и неумело расставила на столе фужеры, бутылки вина, тарелки и глиняное поливное блюдо с фруктами.
— Понемногу привыкаешь, Лена? — спросил ее майор.
— Да, господин майор. Стараюсь. Вам больше ничего не требуется?
— Нет. Можешь идти.
Девушка вышла. Майор налил вино и, приподняв свой фужер, сказал, глядя на цирковую актрису, но обращаясь к Гефту:
— За наши деловые отношения!..
Николай понял, что мешает, и, выпив вино, поднялся:
— Должен извиниться перед вами, но я обещал быть в «Гамбринусе».
— Очень жаль, но...
— Можно воспользоваться, господин майор, вашим фаэтоном?
— Скажите кучеру. Его зовут Мирон. Мирон Влахуц.
Возле стойки Николай Артурович столкнулся с хозяином.
— Господин уже уходит? — спросил Басуль и, подмигнув, добавил: — Где двое, третий лишний? Быть может, вы сами не прочь развлечься?
«Этот мерзавец не только предатель, но еще и сводник!» — подумал Николай, но сказал:
— Как-нибудь в другой раз...
Поднявшись в фаэтон, Николай подумал и решил ехать домой. Надо было приготовить и зашифровать информацию, ту, что Глаше Вагиной предстоит выучить наизусть.
Когда Гефт вернулся из заводских цехов к себе в кабинет, на столе лежала записка. Он узнал руку секретаря дирекции.
«Майор Загнер вызывает в «Стройнадзор» к десяти часам утра шефа Купфера и старшего инженера Гефта».
Николай едва успел сделать чертеж, проставить размеры и проинструктировать Рябошапченко, как за ним зашел шеф, и они отправились в «Стройнадзор».
Загнер был чем-то озабочен, но против обыкновения говорил не повышая голоса, сухо излагая обстоятельства дела:
— Сегодня во второй половине дня у заводского пирса ошвартуется быстроходный «РВ-204». Этот корабль выполняет особое задание и непосредственно подчинен командованию в Киле. На «РВ-204» надо сменить рамовые подшипники. Работа должна быть выполнена отлично. За качество ремонта персонально отвечают шеф Купфер и инженер Гефт. Приемные испытания будет проводить адмирал Цииб. Срок исполнения — три дня. Вот две тысячи марок на баббит... — Загнер достал из ящика стола пачку денег: — Напишите, герр инженер, расписку.
Получив расписку, Загнер проверил ее, положил на стол и придавил пресс-папье.
— Так вот, господа, многое зависит от того, как будут выполнены работы на «РВ-204». В последнее время жалобы на дирекцию завода поступают пачками. Мы склонны провести расследование. Этим вопросом заинтересовался оберфюрер Гофмайер. Все ясно?
— Как будто все, — ответил Купфер.
— Можете идти! Инженер Гефт, задержитесь!
Когда Купфер вышел из кабинета, майор Загнер сказал:
— Вы немец, и мы вам доверяем. — Он плотно прикрыл дверь и подошел к карте. — Вы знаете, что крымская группировка немецкой армии отрезана?
— Знаю, господин майор.
— Командование вынуждено снабжать наши войска в Севастополе морем. «РВ-204» поручено конвоировать самоходные баржи с боеприпасами и людским пополнением. Говорю это вам для того, чтобы вы поняли всю важность, всю ответственность стоящей перед вами задачи и то огромное доверие, которое вам, как фольксдейчу, оказывает Германия! Хайль Гитлер! — вскинув руку, закончил Загнер.
— Хайль Гитлер! — ответил Гефт.
— Я уверен, что пятнадцатого декабря в двадцать четыре ноль-ноль «РВ-204» уйдет на выполнение задания.
«Пятнадцатого в полночь. Успеет ли Лопатто?» — быстро подумал Николай, но сказал:
— Даю слово, господин майор, «РВ-204» уйдет пятнадцатого ровно в полночь!
— Я верю вам! — закончил Загнер и протянул руку.
Купфер дожидался его внизу. Николай сел в машину и попытался объяснить невежливость Загнера:
— Майор Загнер заклинал меня, как немец немца, уложиться в срок и качественно выполнить работы...
— Я так и понял. — Купфер усмехнулся. — Вы думаете, для чего им так срочно понадобился «РВ-204»? Снабжение крымской группировки! Это же секрет полишинеля! Боюсь, что не за Марицей то время, когда всякая посуда, все, что только может держаться на воде, будет мобилизовано для эвакуации из Крыма.
— Вы, шеф, сегодня настроены пессимистически... — невольно улыбнулся Николай. Он впервые слышал от Купфера столь откровенную оценку событий.
Не заходя к себе в кабинет, Николай отправился в медницкий цех к Гнесианову. Дверь в конторку была закрыта. Поднявшись на ящик, он заглянул через перегородку и увидел Гнесианова. Мастер обедал.
Николай слез с ящика и постучал.
Торопливо проглотив кусок, Гнесианов накрыл свои запасы газетой и отодвинул задвижку. Лицо его приняло обычное, скорбное выражение.
— Приятного аппетита! — сказал, входя в конторку, Николай.
— Да, тут... Знаете... Чем бог послал... — произнес он неопределенно.
— Баббит у вас есть? — Николай перешел к делу.
— Достать можно... — выжидательно сказал мастер.
— Выкладывайте весь наличный запас!
Требование было категорическое, и Гнесианов, не торгуясь, приподнял доску, нагнулся, пошарил под полом рукой, извлек слиток баббита, положил на стол и вопросительно посмотрел на Гефта.
