единственный у нас признанный специалист по научной терминологии древних греков. Но получить отзыв от Лебедева мне не удалось. Ни положительный, ни отрицательный. Он скрывается от излишнего общения на Крите, где что-то раскапывает, адреса почты никому не даёт, а через его институт статью передать не удалось – или, может, они-то передали, но он не стал читать. Или не стал отвечать. В общем, увы.
Пришлось и это исследование оформить в виде книги и опубликовать за свой счёт. В том же издательстве. На этот раз рецензии не потребовалось, так как я ни на кого особенно не нападал. Хотя на самом деле это тоже был, в т.ч., камешек в огород Ацюковского. О котором он, впрочем, думаю, не узнал.
Кстати, другое историческое исследование с помощью математики мы с братом вместе помогли осуществить его другу, Володе Слонову. Так-то он учился на физическом факультете, но увлекался связью физики с философией. В частности, утверждал, что где-то у Гегеля предсказано скорость света, тогда ещё не измеренная. И археологией увлекался. Он взял из всевозможных альбомов с изображениями музейных древних амфор соотношения их размеров и попытался восстановить коэффициенты в формуле Герона для вычисления объёма амфоры по её линейным размерам. На самом деле в формуле Герона вычисляется некая площадь, но для амфор определённой формы при определённом множителе она даёт объём. Известно, что было три таких множителя, но история сохранила только два. Мы изобразили на графике объёмы всех его амфор, рассчитывая получить три гауссовые «шляпы», две из которых будут соответствовать известным коэффициентам Герона, а третий – потерянному. Неожиданно шляп оказалось четыре. Слонов предположил, что некий вид амфор, самых приплюснутых, учёл напрасно – греки вообще могли не считать эти амфоры амфорами и не применять к ним формулу Герона. В общем, успех получился слишком большой, и попытка публикации встретила у Слонова большие трудности. Кажется, всё же через много лет опубликовать это удалось – когда умер его археологический наставник.
Забыл написать здесь об ещё одном постороннем «исследовании». В кавычках, так как это была шутка. Но и совсем отнести её к литературе трудно, так как это была шутка на научную тему. В одном лингвистическом сборнике когда-то гораздо раньше обоих описанных выше полуудачных публикаций, но позже помощи в попытке восстановления коэффициентов формулы Герона, я поместил статью про «Фестские дискеты». На самом деле этот объект называется Фестский диск. Он с обеих сторон покрыт спиральной надписью, раскручивающейся из центра наружу. Или наоборот, неизвестно. Надпись не расшифрована, алфавит больше нигде не встречался. Судя по количеству символов, больше, чем в обычном алфавите, но меньше, чем в иероглифическом письме, это может быть слоговая азбука, как индийская деванагари. Т.е. каждый символ обозначает слог. Попыток перевести много, но все крайне сомнительные. Есть даже такие «переводчики», что расшифровывают древнегреческий (?)… ну, в общем, очень древний текст – как русский. Вот и я так «перевёл», написав притом по-русски стихи. Главное, что у меня получилось три строфы, так что я изобразил на рисунке три стороны диска, заодно чтобы всем было понятно, что это шутка. Вдобавок сравнил диаметр диска с диаметром употреблявшийся тогда гибких магнитных дискет и сделал вывод, что перед нами своего рода древняя дискета и хорошо бы какой-нибудь программист сравнил надпись с программой в машинном коде. Но шутка удалась только отчасти. Один лингвист сравнил перевод с приведённой мной липовой таблицей соответствий, убедился, что совпадает, и решил, что всё правильно (?). Другой задумчиво сказал мне: «Это хорошо, что вы признаётесь, что это мистификация. Я вот всё думал, думал… Как же это у диска может быть три стороны?..» Третья лингвистка, спустя много времени, сделала мне натуральный выговор, что такие шутки недопустимы. Но я и сам так больше не шутил.
Вот и всё с мемуарами о работе. Поскольку работа водителем в лингвистических экспедициях должна включаться в тему путешествий, работа над фантастическими рассказами и фильмами – в тему творчества (уж какое ни на есть), печатание под диктовку жены, переводящей с испанского, немецкого и пр. для подработки (был такой период) – безусловно, её работа, и было бы глупо мне начинать пересказывать, на какие темы были эти переводы, даже если это интересно.
А попытки делать черновую лингвистическую работу (с помощью лингвистической программы определить по звуковому спектру слова, где у него ударение) все потом лингвистам пришлось переделывать, если я правильно понял, судя по тому, что больше мне такой работы не давали. Слуха без знания языка не хватает. Ну и рисование в компе карт распределения диалектов по местности или сканирование карточек с материалами тюркского этимологического словаря тоже странно описывать. Первое слишком редко случается для обозначения словом «работа», второе очень скучно и нечего там описывать.
В общем, думаю, самое забавное я вспомнил, а что забыл, то, значит, не очень интересно оно было.
Если потом случайно вспомню что-то ещё, добавлю.
