Самый мощный на планете взрыв носил порядковый номер 130. Это была грандиознейшая военно-пропагандистская акция века, а может быть, и всей истории человечества, ведь взрыв "супербомбы" был приурочен к очередному ХХ - партийному съезду КПСС. Делегаты его и не подозревали о подарке, который подготовила им родная "оборонка".
"Бомба... показала мощность больше расчетной - 57 мегатонн, сообщает сын Хрущева Сергей Никитич. - Одновременно с ней конкурирующие коллективы разработчиков сделали бомбы в 25 и 100 мегатонн, но их никогда не испытывали". И слава богу!
Несомненно одно - "великий октябрьский взрыв" № 130 придал Хрущеву ту уверенность в превосходстве советского ядерного оружия, с какой он спустя год держался в горячие дни Карибского кризиса. Кстати, ту сверхбомбу ядерщики прозвали меж собой "КМ" - "Кузькина мать".
Вдруг вспомнился детский анекдот:
"- Папа, а ядерная бомба дорого стоит?
- Очень! Миллионы рублей.
- Тогда смотри какое богатство к нам в огород летит!"
Теперь мы все наследники того давнего новоземельского "богатства".
Мой собеседник - известный знаток Арктики, проработавший в гидрометеослужбе Севморпути на Диксоне более двадцати лет, Николай Григорьевич Бабич - хорошо знает, как аукнулся на Севере тот давний рекордный взрыв.
"Взрывная волна трижды обогнула земной шар. Мы потом ещё столько лет увозили людей с островов Карского моря, накрытых радиоактивным облаком. Однако лучевую болезнь никто не хотел диагностировать... Людей хоть как-то лечили. А вот тысячи белых медведей погибли от переоблучения. Сегодня поверхность островов не "фонит". Но ведь те 5-6 миллионов кюри, выброшенных тем взрывом в небо Арктики, никуда не делись. У них период полураспада сотни лет..."
Известный историк Холодной войны контр-адмирал Георгий Костев рассказывает:
"Над Маточкиным Шаром рванули только пятьдесят мегатонн. А первоначально планировали все 100. Но ученые стали опасаться за состояние земной коры - не проломить бы..."
Ума хватило - не проломили!
Никто не считал, сколько птиц сгорело в том рукотворном ядерном солнце. А те, что уцелели, ослепли. Рыбаки рассказывали, что полет слепых чаек напоминал порхание летучих мышей. Большинство из них безмолвно качались на волнах, тихо умирая от голода.
Макет той царь-бомбы в натуральную величину хранится ныне в музее Арзамаса-16. Начальник одного из тамошних НИИ, генерал-полковник Негин, поведал репортерам английского телевидения о том, что воодушевленные сверхмощным взрывом "сахаровцы" предложили Хрущеву суперпроект под кодовым названием "Армагеддон": направить в Атлантику корабль, начиненный дейтерием в 100 мегатонн тротилового эквивалента. Обшить его листами кобальта, чтобы при испарении металла в ядерном пекле возникло мощнейшее радиоактивное заражение. Детонатором плавучей водородной мины должна была служить обычная атомная бомба.
Хрущев подумал и отказался...
5 августа 1963 года министры СССР, США и Великобритании подписали в Москве исторический договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. Правда, спустя год - в октябре 1964 года - Китай взорвал свою первую атомную бомбу, но это уже другая песня о главном.
Глава седьмая ОСОБОЕ МНЕНИЕ АДМИРАЛА ИВАНОВА
Мой собеседник - контр-адмирал Владимир Петрович Иванов, начальник контрразведки Военно-Морского Флота СССР, возглавлявший эту спецслужбу в смутные перестроечные годы. Лейтенантом мечтал стать командиром крейсера. Да и к чему ещё мог стремиться выпускник старейшего и славнейшего военно-морского училища? Но однажды командира 4-й башни главного калибра крейсера "Адмирал Ушаков" лейтенанта Иванова пригласили в особый отдел флота и сказали: "Вы нам нужны!"
Сын кремлевского курсанта, минер, морально устойчив... Контрразведка "высмотрела" своего будущего начальника на Доске почета лучших офицеров соединения. Теперь внук адмирала, Сергей, курсант того же училища, что кончал Владимир Петрович, готовится пойти по стезе деда.
- Владимир Петрович, контрразведка существовала на флоте едва ли не с петровских времен... Чем отличается работа флотских чекистов от работы их дореволюционных предшественников?
- У моих дореволюционных коллег были две основные задачи: выявлять вражеских лазутчиков да сберегать военные тайны. На контрразведку ВМФ СССР были возложены по меньшей мере девять функций, в том числе и совершенно не свойственные традиционному профилю нашей работы. Мы, например, отвечали и за состояние воинской дисциплины, и за боевую готовность кораблей и соединений. В этом был свой резон, так как высшее командование получало информацию о состоянии флота ещё по одному каналу - параллельному тому, по которому шли доклады наверх от партийно-политических органов. Как правило, наша информация об истинном положении дел была более объективной и менее парадной.
- То есть это была двойная система контроля?
- Да, ведь не секрет, что некоторые командиры вкупе со своими "комиссарами" стремились приукрасить картину боеготовности и воинской дисциплины. Мы же подчинялись в конечном счете не главкому, не министру обороны, а председателю Комитета госбезопасности страны. Хотя и на нас иногда пытались давить адмиральским погоном. Особенно при расследовании катастроф и аварий. Но мы всегда писали на оборотной стороне заключительных актов свое особое мнение. Ведь мы получали и ту информацию, которую военное начальство пыталось скрыть или препарировать в своих интересах. Так было и при расследовании причин затопления атомной подводной лодки К-429 на Камчатке, и в прогремевшей на весь мир катастрофе "Комсомольца". Порой приходилось выслушивать окрики от очень больших чинов, но я всегда писал на "спине" документов, подписанных членами всевозможных госкомиссий, свое особое мнение. Не сочтите за нескромность, но именно оно в большинстве случаев было ближе к истине, так как я получал информацию от независимых источников, которые находились в конкурентных ведомствах.
- Взгляд сверху, над схваткой межведомственных интересов...
- Именно так! Семь раз отмерь, один отрежь...
- То есть контрразведка, помимо всего прочего, поставляла командованию флота горькую правду вместо красивой лжи?
- Чаще всего так... Если хотите, была недреманным государевым оком. А иначе и быть не могло. Невозможно управлять чем-либо, не зная, что творится в низовых звеньях. Это закон любой управляемой системы - будь это колхоз, фирма, флот, страна...
- Но все же главная ваша задача - противодействие иностранным военным разведкам...
- Разумеется... В этом смысле мы больше всего прикрывали Ленинград, морскую столицу России, где сосредоточивались многие военно-морские учреждения, научно-исследовательские центры, судоверфи...
