В том же доме была арестована женщина, которая согласно документам, имевшимся при ней, была парижанкой. Она отказалась отвечать на какие бы то ни было вопросы. Но обыск в ее комнате выявил потайную дверь, за которой полиция обнаружила мастерскую, полностью оборудованную для производства фальшивых бумаг и документов, как гражданских, так и военных.
Еще одна женщина была арестована в этом же доме. Это была еврейка по имени Вера; жертва расовых преследований и семейной трагедии, она попала в лапы советских агентов. От нее была получена определенная информация. В частности, она сказала, что две фотографии паспортного типа, найденные в этой мастерской фальшивых документов, были снимками Большого шефа и Маленького шефа. Но кто они были, она сказать не могла. Советская секретная служба никогда не позволяла своим агентам знать что-либо о своих руководителях.
Среди захваченных бумаг были подробные инструкции по использованию передатчика вместе с описанием аппаратуры – все на немецком языке. Было также некоторое количество почтовых карт с видами различных германских городов, в частности Берлина, Нюрнберга, Аугсбурга и Гамбурга. «Абвер-III F», отвечавший за борьбу с иностранным шпионажем, пришел к заключению, что германские граждане, если не германские чиновники, были объединены в шпионскую организацию. Это подозрение в предательстве укрепилось после заявления Веры, что люди, посещавшие этот дом, говорили по-немецки. Это, как можно себе представить, привело к серьезным пертурбациям в штабе абвера в Берлине.
Весной 1942 года из Берлина пришло известие, что новый передатчик, возможно также находящийся в Брюсселе и работающий на той же частоте, что и первый, опять посылает сообщения в Москву. Как и в случае с первым захваченным устройством, передачи велись с полуночи до 5 часов утра. С помощью радиопеленгаторов эту радиостанцию тоже обнаружили. В ночь с 19 на 20 мая полевая полиция ворвалась в дом. Там обнаружили передатчик на первом этаже, но комната была пуста. Радист сбежал. Однако полицейские, поставленные на улице, видели человека, убегающего по крыше. Достигнув последнего ряда домов, он прыгнул на стеклянную крышу. После непродолжительного обыска его нашли скрывающимся в подвале. На допросе он признался, что его зовут Вильгельм Шварц, что он приехал из Кенигсберга, Восточная Пруссия, и что до 1934 года он был руководящим работником в Германской коммунистической партии. Полицейские архивы подтвердили это заявление: Шварц был в списке разыскиваемых лиц. Он уехал в Москву в 1934 году, где прошел подготовку для своей работы в Бельгии.
В его чемоданчике следователь нашел свежие донесения в зашифрованном виде, причем использовался числовой код. Он также получил в свое распоряжение и незашифрованные сообщения на немецком. В одном из них имелся полный берлинский адрес. Другие явно содержали подробную информацию, касающуюся предстоящих немецких боевых операций под Сталинградом и на Кавказе – операций, которые, кстати, начались лишь в конце следующего месяца. На этих бумагах была пометка, что они ни в коем случае не должны попасть в руки немцев, ибо только четыре человека на высших германских военных должностях знали об этих планах, так что утрата этих документов должна немедленно скомпрометировать источник.
Захваченные документы отправили самолетом в Берлин. На коротком совещании у адмирала Канариса было решено информировать командующих видами вооруженных сил. Выяснилось, что берлинский адрес принадлежал одному офицеру люфтваффе. Это был лейтенант Шульце-Бойзен, работавший в оперативной группе штаба в департаменте атташе при OKW.
Незадолго до прихода нацистов к власти Шульце-Бойзен связался со стенографистом, который находился под подозрением полиции по политическим мотивам. Однако ничего существенного против него не было найдено. Потом через свою невесту, внучку принца Ойленбурга, ему удалось установить контакт с Герингом, на которого способности лейтенанта произвели впечатление. Он стал лектором по политическим вопросам. Это позволило ему знакомиться со многими молодыми людьми, попадавшими в плен его привлекательных и приятных манер. Его необычный образ жизни привлекал других. Когда началась война, ему удалось устроить двух своих молодых людей в шифровальную часть. По долгу своей службы эти двое получали из первых рук сведения о работе иностранных секретных служб. Они передавали Шульце-Бойзену все интересное, а он переправлял всю приобретенную таким образом жизненно важную информацию русским.
Когда эти двое молодых людей узнали о разоблачениях в Брюсселе, один из них немедленно сообщил об этом Шульце-Бойзену по телефону. Тот сразу же собрал весь компрометирующий материал, какой смог, и успешно устроил его пересылку в безопасное место в Стокгольме. Он поддерживал контакт со своими людьми по секретной линии в шифровальную часть. Эта линия была соединена с телефоном в пустом кабинете. Не зная, что этот кабинет недавно занял какой-то офицер, Шульце-Бойзен позвонил по этому номеру. Офицер ответил, Шульце-Бойзен немедленно извинился, сказав, что набрал неверный номер, но у офицера пробудились подозрения. Он написал рапорт: тень пала на молодых людей, и они были арестованы, когда в следующий раз встретились с Шульце-Бойзеном, как и он.
Также был выявлен и арестован один из сотрудников министерства иностранных дел, активно работавший на советскую разведку. Наконец, в различных германских городах было найдено значительное количество коротковолновых передатчиков.
Через информацию, поставляемую Верой в Брюссель, абвер вышел на след фирмы, которой управлял Маленький шеф и которая вела дела с немецкими сервисными организациями. Утверждали, что Маленький шеф – португалец по имени Винценц Корелла. Он занимался импортно-экспортным бизнесом, имел контракты на поставку товаров для вермахта в Бельгии и, таким образом, имел право пользоваться международным телефоном, телеграфом и почтовыми услугами. Поэтому он мог звонить абонентам в нейтральных странах. Также он был облечен правом посещать Данию и Чехословакию «по делам». Впоследствии обнаружилось, что Маленький шеф был советским капитаном.
Тем временем продолжались поиски Большого шефа. С помощью Веры были арестованы мастер по подделке документов и его любовница; как предполагалось, мастер был в контакте с Большим шефом. Этот подделыцик, известный как «изготовитель», оказался преступником. Его единственный интерес состоял в том, чтобы заработать как можно больше денег своим мастерством, независимо от цели, на которую требовались его подделки. Поэтому полевая полиция предложила ему неплохую сумму за предательство его бывшего нанимателя. Он без колебаний принял предложение. Первым его действием было письмо одному якобы торговцу резиной, с которым у него ранее была связь. В этом письме он приносил извинения за отсутствие на последней встрече и предлагал встретиться вновь. Это письмо передали любовнице «изготовителя». Два дня спустя пришел ответ с предложением встретиться на рынке в Брюсселе, но ни на эту, ни на следующую встречу торговец резиной не пришел.
