Но план разжигания волнений среди антибритански настроенных племен в Северо-Западной пограничной провинции продолжал выполняться абвером, невзирая на афганский вопрос. В 1938 году Факир из Ипи доставил британцам немало головной боли. Англичане бомбили деревни, в которых, как они подозревали, проживали он и его сторонники, и направили против него две карательные экспедиции. С помощью искусственно вызванных оползней, засад в недоступных скалах и тому подобного, в чем эти горцы были большими специалистами, они смогли успешно защититься от британцев. Во время войны контакт с Факиром из Ипи поддерживался через итальянского консула в Кабуле; но сейчас абвер был заинтересован в установлении с ним прямой связи. Был послан один ученый с международной известностью, хорошо знакомый с предыдущими экспедициями в эту страну и с ее народом. Однако эта экспедиция завершилась трагически, потому что немецкий эмиссар был застрелен афганскими жандармами, а его компаньон пропал, тяжело раненный, еще до того, как они достигли своего пункта назначения. Потом афганцы объявили, что приняли этих иностранцев, одетых на местный манер, за эмиссаров Амануллы.
Индийские планы вступили в новую фазу, когда индийский националистический лидер Субхас Чандра Бозе прибыл в Берлин в 1941 году. Весной 1941 года он перешел советско-афганскую границу, сопровождаемый германским дорожным инженером, работавшим в Афганистане и прежде занимавшим важный пост в организации Тодта. В Москве его присутствию не было придано никакой гласности, но русские сделали все, что могли, чтобы его пребывание было приятным. Революция в Индии прекрасно совпадала с их планами.
Находясь в Москве, Бозе беседовал с германским послом графом фон дер Шуленбургом, чье глубокое знание Азии произвело на него огромное впечатление; он постоянно возвращался к этой беседе во время своих последующих разговоров с адмиралом Канарисом.
В Германии Бозе с огромной энергией отдался пропаганде и вербовке сторонников среди индийских военнопленных, большинство которых были либо схвачены, либо дезертировали с африканского театра военных действий. Удалось убедить значительное число их взять в руки оружие против Британии; из них был сформирован Индийский легион под германским руководством, и они прошли многостороннюю подготовку. Этим индийским легионерам была выдана германская военная форма с наручной повязкой с изображением индийских национальных цветов. Сикхи, эта строго отчужденная каста, сохранили при себе свои тюрбаны. Различие в религии и кастовых обычаях причиняло германской службе снабжения бесконечную головную боль как в расквартировании, так и в питании этих людей. Надо было отдельно готовить пищу для индуистов и мусульман; нельзя и подумать об общем пользовании источниками воды; а если вдруг тень мусульманина пала на котелок индийского сипая, где он варит пищу, то последний вынужден бросить свою пищу, даже не притронувшись к ней.
Однажды один сикх, решив поступить в духе современности, позволил остричь свои длинные волосы и бороду; в ту же ночь его застрелили во сне его братья сикхи. Германский командир, австриец по происхождению, утверждал, что надо согласиться с объяснением этого несчастного случая как самоубийства, поскольку осознал, что любое расследование этого преступления, вызванного религиозным фанатизмом, будет неправильно понято сикхами.
Во время военной подготовки команды отдавались на немецком, но наставления давались на английском – языке общения всех индийских солдат Британской индийской армии. Индийские солдаты особенно были искусны в рукопашном бою и как разведчики, а воинственные сикхи, которым британцы всегда отдавали предпочтение как в армии, так и на полицейской службе, обладали всеми чудесными качествами, требуемыми для того, чтобы они вписались в систему германских вооруженных сил.
Субхас Чандра Бозе проявил максимальный интерес к военной подготовке своих сторонников. Отобранные люди были прикреплены к абверу для обучения подрывному делу и диверсиям. Пока немцы все еще лелеяли мечты о прорыве на Кавказ и даже к Персидскому заливу, у них было намерение отправить Индийский легион по воздуху, чтобы инициировать повсеместное восстание в Индии. Но Бозе настоял на том, что его сотрудничество в деле освобождения Индии должно зависеть от мировой ситуации. В своем трезвом анализе возможностей он напоминал адмирала Канариса; последнему было известно, что Бозе никогда не высказывался необдуманно, и он ценил его больше всего за это качество. Бозе не был никаким коллаборационистом в том дурном смысле этого слова, какой оно приобрело за последние годы; скорее он был истинным индийским патриотом с единственной идеей, который не собирался ничего делать ради Германии, а все и вся, включая содействие германским интересам, ради Индии.
В конце осени 1942 года он сказал Канарису: «Вы так же, как и я, знаете, что Германия не может победить в этой войне. Но на этот раз победоносная Британия потеряет Индию. Даже британцы не смогут нарушить свое обещание отказаться от своего господства над Индией, которое они по собственной воле дали в 1940 году». Когда Бозе осознал, что Германии больше нечего ему предложить в виде передовой базы на любом из ее театров военных действий в рамках его борьбы за освобождение Индии, он вошел в контакт с японцами, которые могли оказать ему больше содействия в осуществлении его политических планов. Японский посол Осима получил от германских властей неохотное согласие на отъезд Бозе. В феврале 1943 года он поднялся на борт немецкой подводной лодки U-190 и перебрался на японскую субмарину посреди Индийского океана. Из Японии он отправился в Бирму, а в июне 1943 года перешел индо-бирманскую границу с небольшой индийской армией освобождения и несколькими японскими частями; после краха Германии он все еще вел войну в джунглях против британцев.
Согласно официальному сообщению, он разбился, летя над Формозой в Японию на японском военном самолете. Позднее были сообщения, что он сейчас находится в Китае, но они, скорее всего, не заслуживают доверия.
После его отбытия сторонники Бозе в Германии оказались без лидера. В 1944—1945 годах их использовали в частях противовоздушной обороны и в качестве береговых патрулей на спокойных участках Западного фронта. Некоторым из них в конце концов удалось вернуться в Индию, а когда индийский премьер-министр Пандит (Джавахарлал) Неру торжественно поднял флаг независимой Индии в Дели в августе 1947 года, среди множества присутствовавших индийских солдат было несколько бывших товарищей по оружию националистического лидера Субхаса Чандры Бозе.
