К марту 1984 года Стинг оформил развод с Фрэнсис, после того как согласился на разумное урегулирование проблем со своей бывшей женой. Быстрый развод по форме «если не…» был гарантирован на том основании, что пара жила раздельно более двух лет. Не было упоминаний об отношениях Стинга с Труди, и друзья предсказывали, что Стинг женится на Труди «скорее рано, чем поздно». Фактически же у Стинга не было такого намерения. Он решил, что брак — это не более чем клочок бумаги. Конечно, он любил Труди, но жениться на ней ему казалось бесполезным мероприятием.
Интересно, что отец Стинга, Эрни, был одним из немногих членов семьи, кто как-то отреагировал на постоянно меняющуюся личную жизнь Стинга. Словно иллюстрируя сложные отношения, которые, несомненно, существовали между отцом и сыном, Эрни сказал: «Я встретился с Труди. Она неплохая девушка. Ничего в ней плохого нет. Но лично я бы предпочел видеть его снова с женой. Все-таки он теперь уже большой мальчик».
Комментарий Эрни словно подчеркивал каждую черту характера, унаследованную Стингом от своего отца — упрямство, нежелание быть тактичным и любовь к собственному мнению. Все эти качества помогли Стингу взойти наверх, но никак не давали ему легко воспринимать слова отца.
Вскоре после рождения Мики Стинг был признан «мужчиной с самым сексуальным задом в Британии». Подсчет голосов в «Woman's World» показал, что он обогнал Рода Стюарта и Мика Джаггера. Другими любимчиками читателей журнала были Клифф Ричард, игроки в бильярд Тони Ноулс и Алекс Хиггинс и атлет Дели Томпсон.
Приблизительно в это время Стинг сделал важное признание одному музыкальному обозревателю, которое, казалось, суммировало скептицизм восьмидесятых годов, который тогда был в самом расцвете. Он утверждал, что ненавидит рок-музыку. «Мне нравится писать и исполнять рок, но не слушать его. Говорят о «новой музыке», но они используют все те же аккорды, все тот же старый ритм, который был у «Фэтс Домино». Мне это просто неинтересно».
Тем временем Фрэнсис, которая сохраняла величественное молчание по поводу своего разрыва со Стингом, почувствовала, что пришло время начать жить новой жизнью подальше от ослепляющего блеска огромных прожекторов, которые постоянно светили на ее бывшего мужа. «Мне нравится жить своей собственной жизнью, — утверждала она, находясь теперь в огромном доме в Северном Лондоне, который Стинг купил ей в качестве решения по разводу. — Тут много пространства. А когда тебе приходится думать о карьере, детях и муже, то не остается места для себя».
Правдивость типична для Фрэнсис, она была достаточно честной, чтобы согласиться, что были и плохие дни. «Иногда одиноко. Я недавно вышла из брака и только за последние пару месяцев начала наслаждаться тем, что я теперь сама по себе. Я научилась распоряжаться своим временем, не зацикливаясь на деталях».
Нельзя сказать, что Фрэнсис уединилась в своей маленькой скорлупке. Она начала встречаться с мужчинами и даже признавалась, что ухажёрам приходилось «проходить пробы», как в кино. Если они не любят детей — они не нужны. «Свидание со мной приблизительно такое: «Я собираюсь на прогулку, ты хочешь пройтись со мной?» Фрэнсис рассказала: «Я бы переживала насчет денег, если бы была миллионершей. Кроме того, имея финансовую поддержку в размере одной четверти, я испытываю чувство вины, особенно, если я собираюсь на репетицию, а у моего сына простуда. То, что вы имеете детей, обязывает ко многому».
Вскоре после первого опубликованного комментария Фрэнсис Труди дала большое интервью газете «Дейли Мейл», задуманное, наверное, чтобы уравновесить счет после того, как был опубликован отрывок выступления Фрэнсис.
В этой публикации Труди утверждала, что она хотела бы иметь больше детей от Стинга и абсолютно ясно дала понять, что нет и речи о том, что их отношения могут прерваться.
Весной 1984 года было сообщено, что Стинг тайно обратился в частный госпиталь Лондона, чтобы ему провели операцию в «области носа». Никто не мог сказать, то ли певец предпринял пластическую операцию, то ли операцию по поводу блокады пазух (в этом отношении у него было много поводов для беспокойства). Нос Стинга был определенно не столь изменённым, когда он появился на публике в следующий раз.
В конце 1984 года Стинг предпринял неафишируемый визит в советское посольство в Лондоне, чтобы попытаться узнать, не сможет ли он провести работу над сольными записями в московской студии.
Советы сообщили Стингу, что он будет более чем желанным в их стране. Нет сомнения, они знали о его марксистских пристрастиях в прошлом. Коммунисты прекрасно осознавали, что такая выдающаяся фигура могла бы во многом посодействовать Советскому Союзу и его политической системе в завоевании авторитета в глазах всего мира. Естественно, Стинг вовсе не так смотрел на все это.
Образ Стинга, как суперспокойной звезды, был немного поколеблен, когда он и Энди Саммерс посетили блестящий вечер по поводу семидесятого дня рождения, так называемого «дедушки-панка» Вильяма С. Барроуза. Многие музыканты тянулись к этому эксцентричному композитору, потому что тот был стильной натурой.
Стинг и Саммерс сфотографировались рядом с композитором на вечере в шикарных апартаментах в Нью-Йорке. Но самое главное, чего Стинг никак не мог понять, — это то, что Барроуз не имел ни малейшего представления, кто он такой и далее предупредил некоторых своих гостей, которые, возможно, могли принести наркотики: «Я не знаю, точно, но кто-то сказал мне, что те ребята — полицейские».
Было не легко оставаться здравомыслящим. Я видел открытую бездну. Я видел многое, чтобы понять, что я не хочу упасть в нее.
Стинг
Несмотря на свою несомненную любовь к Труди, Стинг долго переживал крушение своего брака. В феврале 1985 года он признал: «Я много работал, чтобы пережить кризис. И я думаю, что в результате я вырос. Думаю, что все мои творческие работы, сделанные до сих пор, были результатом борьбы с собой и продолжением этой проблемы».
Как это было для него характерно, он все еще использовал свою собственную боль и муку, чтобы вдохновиться на песни, которые продолжали приносить ему десятки миллионов фунтов.
Стинг сделал душещипательное признание для «Сандей Таймс», когда он написал от первого лица статью о себе, которая появилась под его именем без всяких комментариев. Это весьма интересно:
«Я, возможно, потерял очень много друзей или же сжег дружбу, что очень огорчало в некоторых случаях. Я всегда оправдывал ошибки уровнем моего успеха. Но в успехе, очевидно, присутствует и некоторое количество вины и горечи.
