В тот же вечер должен был состояться бал, который в честь коронации давал посол союзной Франции граф Монтебелло. Для украшения бальной залы французское правительство прислало на один день старинные гобелены и серебро из Лувра и Версаля, а также 100 тысяч роз с Лазурного побережья. Сначала Николай заявил, что не сможет пойти на этот бал. Но его дядья во главе с великим князем Сергеем Александровичем убедили его, что не стоит обижать союзников из-за досадного происшествия с подвыпившей чернью. Молодой царь подумал и согласился с их аргументацией.
С. Ю. Витте, свидетель всех этих событий, пишет: «Мы не знали, будет ли отменен... этот бал. Оказалось, что он не отменен... Тогда предполагали, что хотя бал будет, но, вероятно, Их Величества не приедут... Через некоторое время приехали государь и императрица; открылся бал, причем первый контрданс государь танцевал с графиней Монтебелло... Впрочем, государь вскоре с этого бала удалился». Присутствовавшие на балу британский посол и будущий министр иностранных дел России Александр Извольский также свидетельствовали, что император с императрицей находились в удрученном состоянии и быстро покинули бал. Но дело было уже сделано. На следующий день вся Россия говорила о том, что молодой император и его жена-немка – пустые и бездушные люди, способные веселиться и танцевать в то время, как тысячи их подданных страдают и умирают. Многие увидели в кровавых событиях Ходынки предзнаменование неудачи и трагического конца нового царствования.
Несмотря на драматические обстоятельства коронации и неспокойствие в обществе, вызванное слухами о сопровождавших его дурных приметах, императорская чета летом 1896 г. отправилась, как и планировалось, в путешествие по Европе, нанося визиты всем ее правителям и руководителям государств.
Начали с объезда родственников. Сначала побывали в Вене у старого австрийского императора Франца Иосифа, потом заехали в Бреслау (нынешний Вроцлав) к немецкому кайзеру Вильгельму (дяде обоих супругов), провели десять дней в Копенгагене у короля Христиана IX и королевы Луизы Датской, дедушки и бабушки Николая, и, наконец, добрались до бабушки Александры – английской королевы Виктории, проводившей лето в Шотландии, в горах Абердина, в любимом замке Балморал.
После этого вояжа Николай и Александра с маленькой дочкой Ольгой нанесли официальный визит во Францию. Их приятно удивило, что республиканское правительство и народ этой страны встретили их очень тепло и торжественно. Николай писал в дневнике, что этот прием он может сравнить только с тем, как его приветствовали в Москве в день и накануне коронации. Царская чета осмотрела знаменитые французские достопримечательности: Нотр-Дам, Сен-Шапель, Пантеон и Лувр. В парижском Доме инвалидов они постояли у могилы Наполеона. Император и императрица заложили первый камень в основание моста через Сену, который должен был называться именем Александра III. За всеми этими приятными хлопотами и экскурсиями они даже не обратили внимания на тот факт, что по какому-то стечению обстоятельств императрице Александре отвели в Версале те самые покои, в которых жила королева Мария-Антуанетта, казненная по решению трибунала в дни Великой французской буржуазной революции (а ведь суеверная Аликс должна была задуматься, нет ли здесь какого-то предзнаменования ее собственного будущего).
Вернувшись в Россию, Николай столкнулся с двумя неприятными для него вещами: необходимостью серьезно заниматься государственными делами огромной империи и выстраивать отношения с многочисленными родственниками. Со своими обязанностями императора он сначала справлялся при помощи матери. Он обращался к ней как к человеку более опытному: тринадцать лет она участвовала в управлении государством, будучи помощницей и советчицей императора Александра III. Но через некоторое время ему пришлось полагаться больше на себя, так как императрица-мать стала злоупотреблять своим влиянием на сына, пытаясь за счет государственной казны оказывать материальную поддержку своим заграничным родственникам. Сохранилось одно из писем Николая, в котором он решительно отказывает Марии Федоровне в займе из Государственного банка одного миллиона рублей для одной из «нуждающихся» принцесс.
Гораздо труднее было императору, которому не исполнилось и тридцати лет, ощущать себя патриархом всего семейного клана Романовых.
Мы уже упоминали о том, что к концу XIX в. семейство стало весьма многочисленным и насчитывало десятки членов разного возраста и пола, находившихся в разной степени родства друг с другом. Времена, когда семья Романовых состояла из государя, его матери, жены, детей и нескольких братьев и сестер, остались далеко позади.
В первый раз наводить порядок и выстраивать иерархию внутри императорской семьи пришлось Павлу I. Отец многодетного семейства и сын Петра III, свергнутого с престола супругой, он после почти столетия женского царствования в России хотел вернуть приоритет мужской линии династии Романовых. Указом 1797 г. для лиц императорской фамилии были установлены специальные титулы: старший сын, наследник престола получал титул цесаревича; дети, внуки, праправнуки императора и их жены титуловались великими князьями, великими княжнами (незамужние дочери царя) и великими княгинями. К ним обращались «Ваше императорское высочество». Их отпрыски получали титул князей императорской крови, и обращаться к ним следовало «Ваше высочество». Трон передавался по наследству только по прямой линии потомков императора и только представителям семьи мужского пола. Все члены семьи Романовых получали содержание из государственной казны и занимали высокие гражданские и военные должности.
За 90 лет, прошедшие после выхода указа Павла, императорская семья так разрослась, что пришлось вернуться к вопросу упорядочения ее иерархии. При Александре III были введены новые градации титулов дома Романовых. Право на титул великих князей и княжон и получение специального денежного содержания царь оставил только за сыновьями, дочерьми, внуками и внучками императора, они же именовались «Императорскими высочествами». Правнуки и правнучки получали только титул князей императорской крови Романовых, и обращаться к ним надо было просто «Ваше высочество». Материальное содержание они получали в зависимости от того, какие должности занимали в гражданских учреждениях или на военной службе. Каждый великий князь при рождении получал высшие награды Российской империи: ордена Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого Орла (орден Царства Польского) и ордена Анны и Станислава первой степени. Князья Романовы награждались этими орденами при достижении совершеннолетия. На вершине семейной пирамиды находился государь император – «Его Императорское величество», рядом с ним была императрица – «Ее Императорское величество». Такой же титул носила и вдовая императрица (императрица-мать), к ней также обращались «Ваше Императорское величество».
