В заключение в «Памятке» говорилось: "Для обеспечения успешной деятельности предприятий-разработчиков технических комплексов в настоящее время совершенно необходимо, чтобы прежде всего инженеры-конструкторы, а также испытатели и технологи, работающие в их коллективах:
— знали основы и математический аппарат теории надежности и умели обращаться с ним не хуже, чем с аппаратом теории прочности при решении практических задач конструирования и отработки высоконадежных изделий;
— отчетливо усвоили, что высокий уровень надежности технического комплекса, в создании которого они участвуют, является главной, решающей характеристикой этого комплекса. И что производительность труда их самих, как и всего коллектива предприятия, создающего технический комплекс, эффективность работы предприятия в конечном счете определяются уровнем качества и надежности созданного ими технического комплекса."
Все это было разработано и внедрено в жизнь около двух десятков лет назад, но не менее злободневно и сегодня.
"БИТВА УМОВ" ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Известно, что многие наши генеральные авиаконструкторы являются академиками. Высший научный центр, объединяющий выдающихся ученых страны, избрал их действительными членами Академии наук СССР.
В этом — не только проявление особого уважения к актуальности и государственным масштабам деятельности этих людей. Это также свидетельствует о признании за ними научных трудов соответствующего масштаба и значимости.
Так родилась «формула»: "конструктор и ученый", применяемая к выдающимся нашим конструкторам. Думается, что сейчас уместно будет вспомнить замечательного человека — Мстислава Всеволодовича Келдыша.
"Наука должна быть практичной, а практика — научной" — так он формулировал свою жизненную позицию.
Безусловно, человека, ставшего доктором физико-математических наук, профессором МГУ всего через семь лет после окончания университета, человека, в 35 лет избранного академиком, а в 50 — президентом АН СССР, заслуженно считают выдающимся ученым. Но даже беглое знакомство с научными трудами М.В. Келдыша позволяет сказать, что очень многие разработки, выполненные как им самим, так и под его руководством, проводились для решения конкретных конструкторских задач. Примером тому служат работы по исследованию флаттера — особых разрушающих вибраций крыла.
Могут сказать, что М.В. Келдыш — это явление редчайшее. Охотно с этим согласившись, вспомним, однако, что и для В.М. Мясищева, вставшего во главе группы единомышленников на путь создания СДБ 103М, а затем сверхзвуковых объектов «40» и «50», проторенных дорог не было. Кроме научно-технического анализа реальных возможностей создания этих объектов необходимы были увязка чисто научной части предстоящих работ с планами соответствующих научных институтов и огромная организационная работа по нескольким направлениям.
При этом, сколько бы ни было у главного или генерального конструктора помощников, ему, подобно дирижеру большого оркестра, необходимо самому «пропускать» через себя всю «партитуру» исполняемого «произведения». И это — когда она уже написана, когда все всем ясно и остается только управлять «оркестром». Но если уж пускаться в сравнения, то, наверное, внутренний мир увлеченного конструктора ближе к миру композитора-исполнителя или скульптора, архитектора. В головах у них постоянно «звучат» новые "мелодии — конструкции", возникают образы, которые видит только их внутренний взор… И это происходит не обязательно только на рабочем месте конструктора. Бывает, что решение «неуловимой» конструкции приходит неожиданно: дома, на рыбалке, в театре…
Следует отметить, что часто выдающийся конструктор — фигура многогранная. Рисование, как пример ближайшего к основной профессии занятия, было и остается привычным, даже необходимым увлечением многих выдающихся конструкторов. И это легко объяснимо, так как рисунок — не только хорошее «подспорье» образному мышлению, но и тренировка, оттачивание вкуса, воспитание чувства красоты, совершенно обязательного для конструктора. То же можно сказать и об увлечении музыкой, театром, посещении выставок. Кроме эстетического воспитания эти увлечения расширяют кругозор конструктора, пополняют его "банк образов". Любовь к природе — чувство, обычное для человека — безусловно свойственна и конструктору. Поэтому было бы неверно представлять себе выдающегося конструктора человеком, чьи интересы замыкаются только на предмете его профессиональной деятельности, в кругу его единомышленников, в КБ.
Особо следует отметить, что в нашей стране выдающийся конструктор — руководитель творческого коллектива — это деятель государственного масштаба. Наша партия, членом которой, как правило, является такой конструктор, создавая ему необходимые для успешной работы условия, приобщает его и к делам государственным. Многие наши генеральные авиаконструкторы избираются в центральные правительственные органы, участвуя в работе которых, они лучше чувствуют пульс жизни страны.
"… Конструктор обязательно должен быть и тактиком", — так сформулировал одно из требований к конструктору академик А.С. Яковлев в книге "Цель жизни". А в отдельных случаях (так считают некоторые наши конструкторы) — не только тактиком, но и стратегом.
Попытаемся проанализировать творческую деятельность выдающегося отечественного авиаконструктора СВ. Ильюшина.
Вспомним, что еще в гражданскую войну первые военные самолеты применялись для штурмовых, ударных действий против наземных войск. Можно сказать, что для создания штурмовой авиации названный период был начальным этапом.
Вскоре начали осуществляться мероприятия по приспособлению имевшихся самолетов для более эффективного выполнения ими штурмовых операций.
И наконец — заключительный этап работы, когда коллективом во главе с С.В. Ильюшиным был создан специальный бронированный самолет-штурмовик Ил-2 с мощным разнообразным вооружением. Самолет поля боя, предназначенный для реализации советской доктрины основного применения авиации в предстоявшей войне — тесного взаимодействия авиации с войсками сухопутных армий и ВМФ.
Все это так, может сказать читатель. Но почему именно СВ. Ильюшин оказался во главе большой группы специалистов, почему именно они решили проблему создания бронированного самолета-штурмовика, ставшего основой невиданно мошной штурмовой авиации? Ведь до него это пробовали сделать многие видные конструкторы.
Во-первых, это произошло потому, что именно в конструкторе СВ. Ильюшине в то время счастливо проявилось сочетание двух главных свойств, необходимых для решения поставленной задачи.
