забываю и прощаю боль, которую мне причиняют люди… В воскресенье, сей великий день, мне опять было знамение, и в душе моей воцарилось утешение».
Графиня хотела повелевать и считала себя достойной этого. Однако, как мы знаем, король не любил вмешательства женщин в политику и вскоре стал тяготиться связью с Софией-Юлианой.
«Поверьте мне, что мне очень тяжело видеть вас так редко и столь мимолетно, теперь я связан со слабым упрямым созданием, и вынужден, к сожалению, проявлять снисходительность к ней. Будьте уверены, что сие есть тяжкое испытание для меня, которое предстоит мне часто и вновь сегодня, я все чаще убеждаюсь в том, что вскоре расстанусь с сим бедным созданием».
Даже рождение 24 января 1791 года совместного сына, Фридриха-Вильгельма фон Бранденбург [36] (1791–1850), будущего премьер-министра Пруссии, не могло ослабить все возраставшее отчуждение. Роды проходили чрезвычайно тяжело, ребенок был очень крупным, и головка не проходила, так что пришлось накладывать щипцы. Графиня стоически вынесла это испытание, о чем Фридрих-Вильгельм в подробностях сообщил в письме Вильгельмине.
Однако, едва оправившись от родов, графиня начала активно вмешиваться в политику. Она заявила, что не будет жить с королем, если тот не уволит Бишофсвердера. Далее она выступила против участия Пруссии в войне с революционной Францией. Нам уже известно, что король был решительно против того, чтобы дамы совали свои изящные носики в политику, и в июне того же года он отправил слишком ретивую возлюбленную в изгнание в Швейцарию, в Невшатель, обеспечив ее не особенно щедрым содержанием в 8 000 талеров в год. Фридрих-Вильгельм не пожелал, чтобы она возвратилась оттуда в прежнем качестве даже после рождения 4 января 1793 года дочери Юлии, графини фон Бранденбург. Естественно, такого удара графиня Дёнхоф не ожидала, и в ноябре того же года заявилась в Потсдам. Это посещение весьма колоритно описал Фридрих-Вильгельм в своем письме к Вильгельмине от 19.11.1793 года:
«Я спокойно сидел в моем Апельсиновом зале…внезапно двери распахнулись, и, подобно фурии, влетела графиня Д. с растрепанными волосами, упала на колени и громко понесла какую-то несуразицу; за ней следовала Сонсен с маленькой дочкой. Я тут же вскочил со стула, поднял это безумное создание и вывел из зала туда, где стоят апельсиновые деревья. Там мы переговорили и сошлись на том, что остаемся в разлуке. Затем она ушла, или, скорее, убежала. Маленькую дочку, которая совершенно очаровательна, она оставила мне, и теперь та постоянно спит рядом со своим братцем».
Вильгельмине теперь окончательно удалось завоевать прочное место советчицы и медиума подле короля. Более никто не осмеливался оспаривать ее положение. Даже розенкрейцеры примирились с ее существованием и, похоже, вступили с ней в некоторый союз с целью изгнания фон Дёнхоф. 14 марта 1791 года фон Бишофсвердер организовал в Бреслау спиритический сеанс для короля с лунатиками [37], и тот получил следующее сообщение: «Мадам Ритц принадлежит к промыслу Божиему. Также для вашего сердца Господь определил вести ее к Добру. Будьте ее другом! Только действуйте с умом, дабы не дать ее мужу повода для ревности». Несколькими днями позже фон Дёнхоф было сделано внушительное предостережение, что ее любовь является грехом. В дальнейшем связь графини с королем не возобновилась, в 1793 году она продала своей сестре за 167.000 талеров унаследованную от родителей часть имений в Восточной Пруссии, купила себе имение Беербаум и до самой смерти занималась исключительно его управлением.
Но после разрыва с графиней прежний образ повседневного общения не удалось восстановить, поскольку король был непрерывно занят на полях военных действий во Франции, на Рейне и в Польше. Как известно, революционных событий во Франции, да еще в таком угрожающем масштабе, никто не смог предугадать, и подобное наглое и бесцеремонное покушение на дарованные Богом коронованной особе права поставило прочих монархов Европы в тупик. Потребовалось некоторое время, чтобы выработать определенную позицию по этой проблеме. Императрица Екатерина II даже откровенно признавалась, что воспользуется этим моментом замешательства правителей Европы, дабы «обделать кое-какие свои дела». Среди этих дел, безусловно, одними из самых важных были Второй и Третий раздел Польши, в результате которого Пруссия очень хорошо приросла как землями (включая столицу Польши, Варшаву), так и населением в количестве 1,1 млн человек. В конце концов некоторые монархи все-таки решились выступить в защиту законного короля Франции, и была образована коалиция европейских абсолютистских держав.
Таким образом, в июле 1793 года Фридрих-Вильгельм отбыл из Берлина, дабы совместно с австрийскими союзниками подавить революцию и освободить плененного короля Людовика ХVI. Неудачный Рейнский поход не позволил прусскому монарху возвратиться в Берлин до ноября 1793 года, когда после нескольких недель пребывания в Потсдаме ему пришлось направиться прямо в Польшу для защиты полученных территорий от волнений местного населения. Он вернулся лишь в сентябре 1794 года. В Рейнском походе Фридриха-Вильгельма сопровождал его доверенный тайный советник Ритц, Вильгельмина же осталась в Берлине, ибо дел у нее было по горло. В ее берлинском особняке и поместье Шарлоттенбург резвилась шумная ватага детей: дочь Марианна, сын от брака с Ритцем Фридрих-Вильгельм, сын Юлии фон Фосс (он сначала жил у родственников матери, но затем король передал его в дом Ритцев), а также сын и дочь графини фон Дёнхофф. Вильгельмина воспитывала и любила приемышей точно так же, как и своих собственных детей. Тем не менее, в начале 1793 года она отправилась на довольно длительное время во Франкфурт-на-Майне, где располагалась штаб-квартира короля. Все прочее время Фридрих-Вильгельм не оставлял своей привычки писать ей длинные подробные письма. Со свойственной ему непосредственностью он описывал также свои страхи и сомнения в связи со сразившей его в январе 1793 года любовью к 19-летней Анне Софи Элизабет, дочери франкфуртского банкира Петера-Генриха Бетманн-Метцлера.
Это был чисто платонический роман, вполне в духе набиравшего тогда силу романтизма. 6 декабря 1792 года прусско-гессенская армия вступила во Франкфурт-на-Майне, вытеснив оттуда солдат революционной Франции. С 1372 года Франкфурт-на-Майне был облечен правами свободного города, подчинявшегося исключительно императору Священной Римской империи германской нации. Даже выборы императора проводились уже не в Аахене, а здесь, и венчался он древней короной в местном, так называемом Императорском соборе. Прусский король перенес свой походный лагерь во Франкфурт и поселился сначала в лучшем постоялом дворе под непритязательным названием «Красный дом». Фридрих-Вильгельм, в котором к тому времени его прусские подданные уже весьма разочаровались, пользовался во Франкфурте огромной популярностью. Елизабет-Катарина, мать великого Гёте,
