Иногда благодаря хорошей работе артиллерийской разведки замыслы противника удавалось разрушить всего лишь одним-единственным удачным огневым налетом. Например, уничтожение снарядов, складированных гитлеровцами для предстоящего наступления, или поражение их войск на исходных позициях при помощи как наземных, так и морских орудий.
Потерпев неудачу в попытках овладеть городом штурмом, враг стал зарываться в землю. Началась осада, в ходе которой особое значение приобретали артиллерийские дуэли и контрбатарейная борьба. В конце сентября начальник артиллерии Красной армии по указанию Ставки выехал под Москву, на вновь формируемый Резервный фронт. С ним была группа преподавателей Артиллерийской академии. Специалисты высочайшей квалификации на месте помогали решать сложные вопросы, а при необходимости тут же замещали важные штабные и командные должности. Сам же начальник академии, генерал Л. А. Говоров, по рекомендации Воронова возглавил артиллерию фронта.
Как всегда, Николай Николаевич старался вникать в мельчайшие детали системы огня, вплоть до расположения отдельных пулеметов. Однажды его внимание привлекла отлично оборудованная и тщательно замаскированная позиция стрелкового отделения.
— Господин генерал, — вдруг столь необычным обращением начал доклад командир, человек немолодой и грузный.
Оказалось, что его военный опыт восходит еще к царской армии, где он служил унтер-офицером. Давно бы пора на покой, но, коли пришел враг, старый воин не удержался и записался в народное ополчение. Впоследствии его отделение блестяще проявило себя в бою, а бывший унтер-офицер стал отличным командиром роты.
Внезапный вызов заставил Воронова лететь в Москву. Верховный главнокомандующий принял его в небольшом малоприметном особняке на улице Кирова, но вскоре сигнал воздушной тревоги отправил в бомбоубежище. В ходе состоявшейся там беседы Николай Николаевич пожаловался на нехватку средств связи.
Сталин тут же затребовал справку о производстве радиостанций, телефонных аппаратов, коммутаторов и кабеля. Цифры оказались немалыми, но потребности были большими. Тогда Верховный главнокомандующий предложил А. И. Микояну немедленно заказать недостающие средства связи за границей.
— А ваше дело, — сказал он Воронову, — проследить, чтобы артиллерия стала их главным потребителем. Так и передайте начальнику связи...
Со временем генерал Воронов создал резерв артиллерийского вооружения — за счет того, что оставалось от перевыполнения плана промышленностью. Эту работу он вел совместно с начальником Главного артиллерийского управления И. Д. Яковлевым. Ежемесячно они составляли проекты распределения вооружения и боеприпасов на следующий месяц войны, а потом совместно представляли в Ставке.
Однажды, утверждая проект, Верховный главнокомандующий обратил внимание на строку: «Для НКВД — 50 000 винтовок».
— Кто подал эту заявку? — спросил он генералов. — Зачем НКВД столько винтовок?
— Сами удивлены, — ответили артиллеристы. — Но Берия настаивает.
Тотчас же был вызван грозный нарком. Он попытался было говорить по-грузински, но Верховный главнокомандующий оборвал его и потребовал доложить по- русски, зачем НКВД столько оружия.
— Достаточно будет и половины, — сказал Сталин.
Берия принялся настаивать на своем с таким жаром, что Верховный главнокомандующий был вынужден остудить его пыл. Впрочем, без особого успеха. Дело кончилось тем, что предельно раздраженный Сталин приказал генералам зачеркнуть прежнюю цифру, написать «10 000 винтовок» и тут же утвердил документ.
— Погодите, мы вам кишки выпустим! — злобно бросил Берия артиллеристам после окончания приема. Позже при встрече с ними он частенько повторял эту фразу. Генералы удивлялись своеобразному юмору наркома и лишь годы спустя узнали, что Лаврентий Павлович говорил отнюдь не фигурально.
В дни сражений на подступах к столице генерал Воронов сочетал напряженную, практически круглосуточную организационную работу с частыми выездами на фронт. О масштабах и темпах его деятельности можно судить хотя бы по количеству сформированных тогда противотанковых полков — 20 за 10 суток! Пользуясь тем, что Верховный главнокомандующий не упускал возможности побеседовать с ним о методах ведения огня, тактике действий и повышении боевой эффективности артиллерии, Николай Николаевич убедил его эвакуировать из Москвы Бронетанковую, Артиллерийскую и Военно-Воздушную академии. Близость фронта волей-неволей побуждала начальство все чаще привлекать слушателей для решения текущих задач, а это пагубно сказывалось и на ходе учебного процесса, и на качестве подготовки кадров.
Получив доклад, что в указанный срок сформировано не 10, как было предписано, а 20 противотанковых полков, Сталин не мог скрыть удовольствия. Он лично пометил на карте, куда следует направить новые части, а когда все вопросы были решены и генерал Воронов попросил разрешения уйти, задержал его, сказав:
— Принято решение направить вас в Ленинград полномочным представителем Ставки Верховного главнокомандования. Подождите, вам должны дать пакет особой важности для командования Ленинградского фронта.
Вскоре действительно был доставлен огромный конверт из толстой серой бумаги, украшенный массивными сургучными печатями.
— Как можно в таком виде вручать важные документы! — Верховный главнокомандующий объяснил, что пакет должен быть небольшим, а сам документ следует отпечатать на папиросной бумаге, чтобы при необходимости его можно было быстро уничтожить.
В Ленинград Воронов вылетел на пассажирском самолете в сопровождении пяти истребителей. Уже ощущались трудности с продовольствием, так как численность населения города возросла вследствие притока беженцев из окрестностей, а Бадаевские склады разбомбила гитлеровская авиация. Но оборонительный потенциал мегаполиса был огромен, и его надлежало использовать максимально.
Генерал Воронов убедил командование фронта и руководство Ленинграда, что даже в условиях блокады можно наладить производство боеприпасов. И в самом деле, после обсуждения технических деталей выпуск необходимой продукции удалось развернуть довольно быстро. Инженеры, техники, рабочие спали в цехах, получали по 125 граммов хлеба в день и при этом, несмотря на обстрелы и налеты авиации противника, уже в декабре дали более полутора миллионов снарядов и мин, ими даже можно было делиться с другими фронтами.
— Только вы, военные, не пускайте врага в город, — говорили рабочие, — а уж мы постараемся.
На предприятиях города был организован ремонт артиллерийских орудий, сложных звукометрических станций, с помощью которых определяли координаты стрелявших батарей противника, средств связи. Вскоре на Большую землю были отправлены первые сотни орудий и минометов, изготовленных ленинградцами, за ними другие изделия. Среди них были и телефонные аппараты, и учебники по артиллерии, и целлулоидные артиллерийские круги, при помощи которых готовят данные для стрельбы.
