В распоряжении нашего героя было всего три тысячи казаков. Он понимал, что ему предстоит иметь дело с упоенными победой шляхтичами, и поэтому решил сразу нанести ощутимый удар по их самолюбию.
Одиннадцатого марта 1651 года поляки выслали к Виннице разведывательный отряд под командованием Ляндцкорунского. За день до этого Богун приказал прорубить в Буге (реке, протекавшей через город) проруби и после того, как они за ночь немного подмерзли, забросал их соломой. Когда появились поляки Ляндцкорунского, Богун выстроил на реке перед служившим крепостью монастырем своих казаков, а при приближении врага изобразил паническое бегство. Увидев отступающего противника, Ляндцкорунский бросился за ним, увлекая своих солдат на лед Буга. Неожиданно поляки стали проваливаться в замаскированные полыньи. Так как никто не понимал, что происходит, то задние ряды напирали на передние, еще больше усугубляя ситуацию. Утонуло более двухсот шляхтичей, в том числе брат Киевского воеводы А. Киселя староста черкасский Григорий, новогрудский стольник Н. Мелешко и др. Самого Ляндцкорунского, тоже провалившегося в ледяную воду, с трудом выловили из-под обломков льда и уложили в сани. Казакам досталось личное знамя воеводы и две хоругви. Побитые поляки отступили в брошенный винницкий замок. Вечером к ним подошел польный гетман33 М. Калиновский34.
В рядах казаков царил необыкновенный подъем. Военная репутация поляков оказалась сильно подмоченной в прямом и переносном смысле этого слова. Враг, еще накануне казавшийся непобедимым, был посрамлен. По приказу Богуна казаки сожгли город и затворились в хорошо укрепленном монастыре, где находились также мещане и прочие жители Винницы.
Обозленный Калиновский, кляня на чем свет стоит неосторожность Ляндцкорунского, начал штурм монастыря. Несмотря на большие потери, он продолжался почти двое суток. Затем во вторник начались переговоры, происходившие под казацкими валами. Поляки требовали отдать пушки, а также знамена и лошадей, захваченные во время стычек у прорубей. Казаки, чтобы выиграть время, для вида соглашались. Но со своей стороны добивались, чтобы поляки отступили за милю от города. Калиновский, готовивший ловушку, отказался. Переговоры были прерваны и казаки объявили, что «все готовы погибнуть в бою».
Передышка, предоставленная переговорами, была полностью использована Богуном. Он укрепил свои позиции, окопав монастырь тремя рядами валов.
Как только переговоры были прерваны, Богун ночью предпринял вылазку, лично возглавив триста казаков. «При слабом ночном свете» они успешно переправились через Буг, но нарвались на разъезд пана Стижиговского. Наибольшая опасность в этом столкновении угрожала самому полковнику, так как поляки узнали его «по блеску панциря в свете луны». Стремясь захватить дерзкого полковника, поляки набросились на него. Уже хорунжий Рогальский «бил его, склонившегося на спину коня, древком знамени», другой поляк держал его рукой, но Богун вырвался, «стряхнув» с себя врагов (одного из них сбросила лошадь) и поскакал к своим. Монастырь был уже совсем близко, когда конь Богуна провалился в сделанную его казаками прорубь. «Окруженный водоворотами, ударяемый обломками льда и коченея от холода» Богун выбрался на берег благодаря «отменным качествам несравненного коня»35.
Несмотря на столь страшную опасность и ледяное купание, полковник на рассвете возглавил вылазку, а днем был снова на валах. Повсюду поляки видели Богуна «несомым тем же самым конем», с которым он прошел «огонь и воду». Он вызывал восхищение не только своих, но и врагов. Поляки насмешливо спрашивали, здоров ли он. Богун отвечал: «Вы угостили меня той же баней, что и я вас»36.
Именно тогда участник событий под Винницей звенигородский староста Хулевич оставил в своих записках восторженный отзыв о Богуне – «...настоящий рыцарь, причем необычайно дерзкий», «сверх возможного честный»37. Хулевич принимал участие в переговорах с казаками и имел возможность лично познакомиться со славным полковником.
Поляки продолжали осаждать монастырь, но Богун придумывал все новые хитрости. Так, зная алчность польской челяди, он приказал выгнать из монастыря лошадей, которых все равно было невозможно прокормить. Слуги бросились ловить лошадей и стали отличной мишенью для казаков, перестрелявших их.
Защищая Винницу, Богун впервые применил тактику, принесшую ему впоследствии огромную славу: он изматывал врага ожиданием какой-нибудь своей новой выдумки, нарочито создавая образ смертельно опасного и непобедимого хитреца. Как писал поляк – участник событий, «мы ничего не могли сделать. Между тем войско наше выбилось из сил, так как все время солдаты и лошадей не расседлывали, и сами не оставляли оружия»38.
Получив известие о приближении Б. Хмельницкого, Калиновский решил отступать. Напоследок поляки устроили еще один штурм. В ответ казаки предприняли вылазку, нанеся врагу ощутимые потери. На рассвете к Виннице подошел Уманский полковник Иосиф Глух, его появление вызвало страшную панику среди поляков. Не слушая распоряжений, солдаты прорвали боевой строй и бросились бежать. С трудом удалось кое-как восстановить порядок и более или менее организованно отступить к Бару. Как писал поляк-очевидец, «на прощание казаки, выбежав на валы, провожали наших обычными криками, прилагая к „ляхам“ различные оскорбительные эпитеты: „Цыгане, беглецы, безмозглые, пилявчики, – кричали они, – утикайте дальше за Вислу, не тут ваше дiло!“»39.
Наступление поляков было сорвано, их армия деморализирована. В беспорядке они прибыли в Бар. Блестящий успех под Винницей принес Богуну небывалую славу и авторитет, его личная отвага и гений полководца стали легендарными. Именно тогда была сложена первая казацкая дума о Богуне:
Як у Вынницы, на граныци
Над Бугом рекою,
Там стояв Иване Богуне Кальныцький…40
Это был расцвет его славы. Однако не все складывалось гладко в жизни Богуна. Некие личные недоразумения с Б. Хмельницким привели к тому, что неожиданно после победы под Винницей командование войсками, преследовавшими поляков, поручили не ему, а бездарному генеральному есаулу Демке. В результате казаки осадили Каменец-Подольский, но действовали крайне неуверенно, что позволило полякам перейти в контрнаступление. Их вылазка крупными силами сорвалась только благодаря решительности Богуна (что отмечали поляки-очевидцы). Иван не только «отлично командовал», но и сам находился в такой гуще боя, что под ним убили коня выстрелом из замка41.
В тяжелейший момент генерального сражения под Берестечко, когда Б. Хмельницкий и и. Выговский остались заложниками у отступивших татар (30 июня 1651 г.), Богуну удалось вселить в казаков уверенность и сдерживать натиск поляков. В отличие от партии «умеренных» (Ф. Джеджалия) и партии «переговорщиков» (Крыса) он считал необходимым продолжать военные действия. Ночью 2 июля казаки ползком пробрались к польскому окопу, убили восемь пехотинцев, нескольких ранили, и только залаявший пес прервал вылазку42. Вечером 3 июля, когда польские хоругви сходили с поля, на них напали казаки, убили более десятка всадников, а затем заняли гору, возвышавшуюся над табором. Только на рассвете Калиновский заставил их отступить43. Противостояние за гору продолжилось и на следующий день, а ночью казаки беспрестанно тревожили поляков, изображая приготовления к наступлению. В результате поляки не спали, находясь ежеминутно наготове. Не смогли они уснуть и всю следующую ночь, ожидая очередной вылазки. Хоругви мокли под проливным дождем, так и не осмелившись покинуть до утра свои позиции из опасения получить очередную неприятность от казаков44.
