3
«Праздник непослушания»
(Альбом группы «Автоматические Удовлетворится и». 1996 год)
Виктор Мазин — культуролог
Двадцать лет назад была идеологическая несвобода. Сейчас — коммерческая несвобода. Но между этими двумя несвободами успел появиться зазор, когда можно было бодро, весело и радостно делать то, что хочется. Евгений Юфит и его приятели, первые панки в СССР, не требовали для творчества вообще ничего. Хочешь петь? Иди и пой! Нет денег на холсты? Да и не надо! Иди и раскрашивай стены! Хочешь быть режиссером, но у тебя нет денег на дорогую 35-миллиметровую камеру? Снимай 16-миллиметровой — она стоит копейки!
Евгений Юфит (Юфа) — кинорежиссер
По-моему, тогда мы еще учились в школе. И как-то решили сходить в кино — в кинотеатр «Планета». Там точно был я, был Андрей Панов и, по-моему, было еще несколько приятелей. Была зима, а денег на билеты у нас не было. И администратор говорит: «Знаете что, ребята, если хотите пойти в кино, то уберите снег». И выдал лопаты.
Мы начали разгребать снег, а сеанс приближается. Нужно было все сделать как можно скорее. Сперва мы скинули пальто. Потом стянули свитера. Потом кто-то первым снял и рубашку. Ну и в конце концов Панов разделся полностью. То есть совсем догола. И мы вслед за ним тоже.
Там были такие огромные витрины, и, помню, люди со всего кинотеатра сбежались посмотреть на голых ребят, лопатами убирающих снег. У них были вытянутые лица, они показывали на нас пальцами. Потом послышались крики:
— Милицию! Надо вызвать милицию!
На этой стадии нам стало уже не до кино. Мы кинули лопаты, похватали одежду и разбежались в разные стороны.
Андрей Панов (Свинья) — первый в стране панк
На самом деле весь русский панк был придуман Юфой. Юфа был и остался главным панк-идеологом, а знают о нем так мало только потому, что он очень законспирированный — как Ленин. Всегда появится в последний момент… Говорит отрывисто… Тогда мы все находились под его влиянием. Никакие британские панки, никакой Джонни Роттен и Малькольм Макларен, здесь вообще ни при чем. Все, что сегодня называют русским панком, — это были чисто Юфины телеги.
Вообще, он очень заразительный человек. Своим психозом Юфа способен заразить кого угодно. Сперва он заразил нашу компанию, а потом отправился заражать киношников. Сейчас этот человек не вылезает из-за границы, ему дали студию на «Ленфильме», ссуду в банке и все дела… Теперь он снимает большие полнометражные фильмы. А начинал с того, что вместе с нами ходил по улице в белом чепце и очечках.
Один раз Юфа позвонил вечером и говорит:
— Ты знаешь? На Западе появилась группа каких-то кретинов типа нас. Называется «Sex Pistols». Сейчас по «Голосу Америки» передали одну вещь.
— Ну и как музыка?
— На «Slade» немного похоже.
— Ладно. Чего внимание-то на них обращать? — и повесил трубку.
Когда мы начали идиотничать, о панках никто еще и не слышал. На улицах нас сначала не трогали. Ну, идиоты и идиоты. А потом о панках вдруг заговорили со всех сторон. Стали появляться плакаты, «Sex Pistols» даже показали по советскому телевизору, и мы сразу стали типа главной компанией в городе. То в трусах зимой по улице ходим, то обвешаемся разными паяльниками-хуяльниками, или надеваем одежду не по размеру… разные глупости.
Как-то в газете написали, что панки обязательно должны носить булавки. Что тут началось! Все обвешались булавками, они, по-моему, даже в магазинах пропадать стали. Я помню, кто-то из дружков для полного идиотства стал носить военные галифе. Это в советские-то времена! А у меня тогда были здоровые клеши — финские вельветовые. Я взял их и ушил внизу. Получилось очень красиво. Сперва я ходил по улицам, и все только смеялись. А через три года смотрю — все в таких ходят: стало модно.
Слухи по городу ползут быстро. О нашей компании многие слышали. Бывало, что очень приличные люди хотели посмотреть на живых панков. Нас часто приглашали. Спрашивают:
— Ты панк?
— А? Да! Панк!
— Приходи в гости.
— А я с другом.
— Ну, приходи с другом.
— И выпить есть?
— Все есть!
Звоним в дверь, а сами обвешиваемся, булавки вставляем и тут же в темпе красимся. Помада-фига-да, все такое.
Нам открывают.
— Это я с другом пришел!
— Ну, проходите.
И один за другим проходят человек восемь. Ну и начинается — раздевание, купание голыми… Весело!
Алексей Рыбин (Рыба) — музыкант, основатель группы «Кино»
«Sex Pistols» мы услышали на удивление рано. «Never Mind The Bollocks» (первый диск группы) вышел в 1977 году и в том же году почти сразу появился в доме Андрея. Это было чудо, но случайностью это точно не было.
Свежие пластинки в те времена на «толчке», конечно, появлялись. Но приходили они все-таки со значительным опозданием. Те, кто привозил пластинки из-за границы на продажу (например, моряки или дети дипломатов), предпочитали брать раскрученные имена. А о «Sex Pistols» в России никто и слыхом не слыхивал года до 1982-го. Тем не менее самая первая пластинка британских панков, пересекшая границы СССР, оказалась не где-нибудь, а именно у Андрея.
Помню, через какое-то время Хуа Гофэн (а может быть Юфа — точно не помню) принес вырезку из газеты с заметкой о панках. Именно тогда Андрей и сказал знаменитую фразу:
— У них появились такие же идиоты, как мы!
Какого-то резкого разворота Андрея к панку не было. Все происходило очень неторопливо. Просто из фарцовщика Лэйка Андрюша как-то незаметно стал панком Свиньей, и удивляться этому никто не стал.
Перед этим полтора года я считал себя хиппи и дружил с Геной Зайцевым — главным гуру всей ленинградской «Системы». Ходил с длинными волосами, в разваливающихся джинсах и дикой куртке. При этом все вечера я проводил в квартире Свиньи.
Он долго на меня смотрел, молчал и никак не комментировал мой внешний вид. Но потом не выдержал:
— Спорим, что ты через полгода бросишь эту фигню?
— Да что ты? — возмутился я. — Никогда!
— Ага. Ну, спорим?
— На что?
— На ящик шампанского, — сказал Свин.
Ящик шампанского я Андрюше так и не проставил. Через месяц я уже ходил в булавках, коротко стриженный и притоптывал в такт ногой, когда Андрюша пел дома только что сочиненную песню «Гена Зайцев — идиот».
Гена Зайцев, ты мудак,
Право, ведь нельзя же так…
Кстати, творчество БГ Андрей тоже не любил. Он называл Борис Борисыча «Гробощенковым» и морщился, когда мы с Цоем подбирали на гитаре песни с только что вышедшего «Синего Альбома». Но он никогда никому и ничего не запрещал. Если уж ты попадал внутрь его квартиры, то дальше мог любить любую музыку и любых исполнителей.
