У меня получилось вот что. Любимое имя – Ромик. Правда, меня так давно никто не называл, к сожалению. Цвет – оранжевый. Расположено – на темечке. Оказывается, это символизирует духовность. А я как раз на темечке лысеть жутко начал. Наверное, как раз с того момента, когда меня Ромиком величать перестали. Полная бездуховность в отношении меня.:) Нелюбимое имя – кличка Сова. Какое-то серое. И расположено на глазах.
Кто только чего не называл! И Кочерга, и Грымза, и Лелечка и т. п. Я заметил, что большинство имен, которые нравились, имели теплые цвета и располагались близко к сердцу, на груди. Что все это значит – мне и самому хотелось бы знать!.. Главное, шаг к познанию себя сделан. Хотя, казалось бы, чего я в свои 32 года о себе не знаю?..
На часах полдень. Занятие закончено – я решил пробежаться, освежить мысли. В последнее время – как бы смешно это ни звучало – я прибегаю к бегу для того, чтобы упорядочить сознание. Пробежался по волонтерской деревне около двух километров по периметру.
Пробегая мимо забора сетки-рабицы заметил, что сняли наклеенные листочки А4 с буквами, которые складывались в какое-то общее приветствие типа «Да здравствует Олимпиада!» Спросил рабочих, копавшихся неподалеку, мол, кто сорвал? Сказали, что тут вчера был министр (не уточнили, какой), ему не понравилось, вот и сняли.
Потом душ, 10-минутный сон и – на смену! Да, и фоточку в программу для бега «Найк Плюс» и «Инстаграм». Дескать, я тут тоже спортом занимаюсь, не отстаю от тенденций.
На объект я добирался без проблем – автобус «Т-6» возил по журналистской аккредитации каждые 5 минут. Вот это плотность графика! В то время как спортивные волонтеры того же «Большого» добирались на более медленном автобусе «Т-12» в вечной толкучке. В общем, так сказать, вагоне. Однако у спортивных волонтеров был доступ в какие-то секретные комнаты, где постоянно лежали пончики и бутерброды. У нас – только печенюшки, кофе, чай. И спортсменов они видели дольше и ближе. И значки им от Международной федерации хоккея выдали. В общем, некий баланс соблюдался.
Как мы добирались до объекта? Сначала нужно было доехать до Главного медиацентра, расположенного рядом с Олимпийским парком, а затем пройти процедуру фейс-контроля – досмотра, и уже на другом автобусе, курсирующем по парку, высадиться около нужного тебе объекта.
Как правило, у меня оказывалось еще минут 15 на прогулку по медиацентру. Поскольку обеда у нас не было, ужин в 16 ч еще не наступил, а есть уже хотелось – я заглядывал в павильон «Краснодарский уголок». Милые тети лет под 50 в национальных кубанских костюмах сносно говорили по-английски, по-немецки, проводили мини-экскурсии и наливали местный чай. Также выдавали печенья нескольких видов, пряники и мед. Иногда яблоки. В общем, на перекус – самое оно!
Добрался до «Большого» – почти все в сборе, но снова делать нечего. Почему почти? Две девушки-соседки заблудились! Сначала сели не на тот автобус. Все-таки приехали к «Большому» и начали входить не с того входа. Обошли чуть ли не два раза Дворец спорта. Все умотались, вспотели, но опоздали всего на каких-то 10–15 минут.
– Девчонки, у вас все нормально? – спросил супервайзер Егор.
– Все окей, – ответили Катя и Вита. – Мы теперь знаем дорогу.
Супервайзер у нас клёвый! Даже выговора никому ни за что не сделал. Зато многие получили благодарности.
Мне сосед по комнате, Никита (тоже в функции пресс-службы – помощь фотографам), рассказывал про двух своих идеологически прокачанных супервайзеров. «Туда не ходи, сюда не ходи! На работе быть вовремя! Попытка к бегству – расстрел на месте!» – и все в таком духе. А еще они просто категорически запрещали «инстаграмить» на рабочем месте. Ибо фотопозиции, где мы находимся просто так, по работе, фотоагентства покупают за несколько миллионов долларов! Ради такого вида! Нет, ну как после таких жестких запретов не пофоткать со своих миллионных фотопозиций-то, доставшихся относительно запросто! Уж повыгоднее, чем фотоагентствам-то! Все всё отфоткали по полной программе ближе к концу Игр, когда выгонять волонтеров было не с руки. Нет, всем всё пофиг – не было такого, а вот мощная эйфория была.
Итак. Сидим в фоторуме, здесь пока тихо. Хоккей начнется где-то через 5–7 дней, уже не помню точно. Час «тупки» в телефоне. Какие-то не особо сложные инструкции – и мы свободны. Обмениваемся телефонами.
Сначала обедаем, потом кто-то уезжает домой спать, кто-то – в горы гулять, в общем, «оправиться и покурить». Я иду к «Шайбе», потому что утром я встал в какую-то очередь в нашем волонтерском клубе «Забава», где записывали тех, кто не против оказаться на Открытии! Но без гарантий, ничего точно не обещали. Записались все равно больше 100 человек.
Стоим ждем. Потом кто-то дал команду – перебазироваться на другое место, где-то неподалеку, и собраться через час. Все разошлись, а потом отправились в новое место. Похоже, все были готовы отстоять тут хоть до ночи, а время было около 17 ч. Единственное, о чем я пожалел – что больше теплой одежды не надел. Но возвращаться домой, в волонтерскую деревню, означало потерять место в очереди. Хоть и в никуда, но в очереди! Где все! На всякий случай спросил, всем ли тут можно стоять. Оказалось, здесь тусили не только те, кто утром записывался в непонятный список, но и их друзья. Я позвонил коллегам по команде, мол, есть негарантированный шанс постоять в очереди и, может быть, попасть на «Фишт» вечером.
Девчонки сорвались, быстро приехали, отстояли в очереди и, надо сказать, попали вместе со мной на Открытие совершенно бесплатно! А в этот день ходили слухи, что тут где-то бродит американец и просит ему продать билет на Открытие за 100 тыс. руб.
Очередь молодых людей – это весело! Всего одному человеку стало плохо настолько, что ему дали нашатыря, отпоили водой и проводили домой. Другую девушку закачало, ее вывели к началу очереди, она отсиделась-оклемалась и… пошла к направлению к стадиону «Фишт». До открытия оставалось где-то полчаса.
Запомнился такой случай: какой-то парень с крутейшим натуральным акцентом расспрашивал по-английски девушку, рассказывал о викторианской культуре, музыке. Собеседница, кажется, начала утомляться.
«Вот ведь настырный англичанин!» – подумал я и повернулся к нему.
– Where are you from? – решил я тоже бесплатно попрактиковаться в английском. Надо сказать, что у меня диплом переводчика-референта, но это ничего не значит без постоянных упражнений.
– I am from Perm, – ответил «англичанин».
– From what? – удивился я.
– From Perm, from Perm, – убеждал меня собеседник.
– А! Так ты русский! Классный прононс! – сказал я, прикинув, что у него речь даже лучше, чем у настоящей иностранки. В этом я тоже вскоре убедился.
