А автограф у Третьяка я взять не решился: волонтерам это было запрещено. Потом, ближе к концу Игр, все брали напропалую автографы у тех звезд, кто еще не успел уехать. Но тут – мало ли что. Поэтому я просто сфотографировал хоккейную легенду – крепчайшее рукопожатие! И сфотал издалека.
Потом посетил Дом Адыга, интересный павильон с национальными плясками и народным творчеством адыгейцев. Зажигательно и с душой выдували песни и показывали моды! И двинул на работу. Сегодня мы, функционеры из пресс-службы, пилили и красили доски, чтобы фотографам удобнее восседалось на их позициях. Девушки-коллеги, красившие доски в странном полиэтиленовом облачении недалеко от спортивных раздевалок, поприветствовали какого-то хоккеиста!
– Он посмотрел на нас как-то странно, – призналась девушка. – С видом таким, мол, ну вы, маляры-волонтеры, даете! Не очень-то зазнавайтесь там! Ну здрасьте-здрасьте.
Сегодня звонил отец, спрашивал: «Как там кольца? Правда ли, что одно не раскрылось? Скажи правду!» Дались всем эти кольца!
Еще знакомый спрашивал в эсэмэс, мол, расскажи, как там все – правда ли, что куча недостроя и т. д. Далась ведь эта правда!
Честно, вся критика была так до лампочки всем, кто был тут, в столице Олимпийских игр! Да, я слышал про проект Навального «Сколько тратят на Игры» или вроде того. Мол, в секунду уходит миллион… Да наплевать вообще. Вы побывайте тут хоть в качестве кого – вам критика будет до фени. И официальная пропаганда, как все замечательно, тоже режет слух. Ребята, вы все сделали – дела видно. Зачем еще елей лить? Фотографий, на мой взгляд, достаточно. Фоткнул, подписал факт – все! Мощь! Победителей не судят! Все круто. Не перевирайте из злости и зависти и не приукрашивайте, и все будет чики-поки.
Сегодня наши спортсмены «распаковали» медальный зачет! Бронза, золото. Понеслось. Ходил на работу: пилили снова, что-то привинчивали, клали ровно крашеные доски для удобства фотографов на позициях. Короче, даже если выходной во всей стране, то дико устаешь, когда работаешь. Тривиальная мысль, правда? Но эта усталость – приятная: ты причастен к большому делу, можно и устать, чего уж. Мои коллеги по команде – лингвисты, филологи, переводчики, менеджеры, студенты и аспиранты, в том числе и те, которые доски красили, тележки катали, дорогу показывали незнакомым людям, – открыто заявляли потом, что это была лучшая работа во всей их жизни. На данный момент. Может, потом они и станут волонтерами по жизни, не знаю. Я посоветовал пройти тренинг по призванию. Пока не поздно, так сказать.
Для меня работа на Играх была еще и способом своеобразного отдыха через смену деятельности. Но рабочие задачки я себе поставил все же. В частности, я хотел здесь записать 6 видеокурсов. Собирался сделать это все в новогодние праздники: разрисовать план, раскадровку, прорепетировать… А потом понял, что можно просто записать речь на диктофон, комментируя слайды презентации, и отослать это помощнику. Он все склеит, порежет, наложит на видео – и чики-поки!
В общем, 6 видеокурсов я записал-надиктовал, сидя в ночном медиацентре. Рядом где-то чистили объективы фотографы, шарились в интернете журналисты, а я в стороночке надиктовывал. Было классно. На телеэкране транслировался «Олимпик Броадкастинг», кадры рассвета в Олимпийском парке. Людей, конечно, могло быть и больше – такое первое впечатление. Несмотря на компактность Парка, он казался воздушным и как бы не полностью занятым из-за небольшого потока людей. Справедливости ради отмечу, что вот к концу Игр Парк бурлил! Почему? Когда у нашей команды по всем законам драмы после кульминации – жуткого хоккейного, фигурного и биатлонного провала – пошел рост, люди срывались и летели в Сочи. Болеть! Здесь вся жизнь! Даже пробки в Москве исчезли – все были тут.
Еще до начала Игр многие начали бояться ехать сюда из-за возможных терактов – Волгоград и т. п. Даже представители официальных спонсоров, которым билеты просто раздали, – и те из-за возможных угроз – как потом оказалось, слава Богу, мнимых – остались в Москве. Мой хороший знакомый, политический консультант, в ответ на риторический вопрос «Ну что, ехать не ехать?» (Конечно, ехать!) ответствовал так:
«Ну если хочешь в эпицентр взрыва, то давай!» Как я ждал финала Игр, чтобы небрежно брякнуть ему: «Кто там говорил про теракты?»! И брякнул, на что последовал ответ: «Скажи спасибо Кадырову – весь Кавказ перетряхнули». Спасибо, что ж.
Итак, люди в середине Игр срывались и мчались сюда, покупая уже дорогие билеты на самолет! Без билетов на соревнования! (Все находилось или перепадало здесь как-то само собой. Например, мне буквально с неба упало два билета на закрытый концерт Юрия Башмета номиналом 8 тыс. руб. Просто болельщица предложила: «Надо? Точно воспользуешься?» – «Да. Давай!» И потом сразу знакомой их подарил.:) Без жилья люди летели! «А, на «ФанСпорте» найдем!» И находили же! Недовольных среди моих знакомых, кто вот так приехал, не было.
У меня знакомые только из-за движухи недавно так в Киев на Майдан срывались: «Там надо быть! Там все! Там туса!» Во-во, туса. Две большие разницы, как говорится, между олимпийской тусой и украинской. Кстати, Украина пыталась как-то вклиниться в Олимпийскую новостную повестку дня – то Pussy Riot нагайкой отхлестают, то украинские спортсмены бойкот пытаются объявить. Однако Украине было свое место, но после Игр.
А вот проблему с заполняемостью в волонтерской деревне решить не удалось: домики и инфраструктура к ним – кафешки, ресторанчики – многие стояли пустыми. Ожидалось 10–15 тыс. человек, как рассказывали хозяева многих полупустых кафе, а приехало около 3–5 тысяч. Причем были следующие случаи (вот реальная история). Я как-то положил деньги не на свой номер телефона и перезвонил, чтобы сказать: «Это вам подарок от меня». Ну и разговорились с девушкой на том конце провода, благо разговоры бесплатные у всех, кто с номерами на 968-… Оказалось, что она приехала как волонтер. Посмотрела на все, порасспрашивала про условия труда и проживания и… Отказалась от волонтерства, уже будучи здесь на месте. Это было вчера. А сегодня она уже жалела, что отказалась – так тут было задорно и весело, споро, горячо. Но вот обратного пути не было – вызвали кого-то из резерва или сняли функцию. Наверное, это был не единичный случай, то есть даже доехавшие люди в чем-то сомневались. И как выяснилось – зря. Кому-то я немного помог раскрутиться до «битка», но об этом позже. Кто-то из рестораторов рассматривал открытие кафе как заработок (и прогорели), а кто-то – как обременение в ответ на просьбу администрации Краснодарского края. Партия сказала «надо» – комсомол ответил «есть».
