Достаточно много известно о музыкальных пристрастиях Александра III. Внешне совершенно неутонченный и мужиковатый император был тонким ценителем и большим знатоком музыки. Александр III, как и Николай I, регулярно играл на музыкальных инструментах, получая от этого искреннее удовольствие. Примечательно, что могучий царь играл на различных духовых инструментах, как и его дед, Николай I, которого Александр III глубоко почитал. В описи вещей в личных комнатах императора в Гатчинском дворце упоминаются музыкальные инструменты, которые находились «под рукой». Так, в рабочей комнате Александра III хранилась валторна. В уборной – труба-баритон. В комнате за уборной – труба382.
Следует отметить, что свой путь к духовым инструментам Александр III нащупал не сразу. Сначала его пытались учить играть на фортепиано, как это было принято во всех порядочных аристократических семействах. Утонченной императрице Марии Александровне, при всем ее искреннем уважении к свекру, претили эти «военные» трубы.
Уроки фортепиано начались для великих князей Александра и Владимира Александровичей довольно поздно, с осени 1857 г., когда Александру было уже 12,5 лет. Первым учителем музыки для братьев стал полковник В. М. Половцев, которому платили по 7 рублей за урок383. Преподавателя нашли, как это принято во все времена, по рекомендации. В. М. Половцев учил игре на фортепиано принцессу Екатерину Петровну Ольденбургскую, которая была на два года младше Александра, но учиться музыке начала значительно раньше него384. В. М. Половцев, ученик знаменитого Гензельта, стал учителем музыки и для всех сыновей Александра II.
Занятия шли очень плохо, и причиной тому было простое нежелание великого князя играть на фортепиано. При этом у братьев ненависть к фортепиано была какой-то наследственной, как и тяга к духовым инструментам. Дело в том что еще осенью 1858 г. наследник-цесаревич Николай Александрович решительно отказался учиться играть на фортепиано, и тогда же его молодой воспитатель О. Б. Рихтер начал учить его играть на корнет-а-пистоне. Позже с цесаревичем стал заниматься признанный виртуоз Вурм385. Трудно сказать, что повлияло на решение Никсы: наследственное увлечение внешней стороной военного дела или авторитет царственного деда.
Младшие братья цесаревича, Александр и Владимир, видимо, не раз слышали музыкальные экзерсисы старшего брата и постепенно заинтересовались и самим инструментом. В сентябре 1861 г. воспитатель Александра Александровича отметил в дневнике, что его воспитанник, «по-видимому, более интересуется игрою на корнет-a-pistons, нежели прежде»386. При этом 16-летний Александр Александрович продолжал «мучить» фортепиано. 4 сентября 1861 г. воспитатель записал: «После завтрака Александр Александрович отправился играть на фортепиано»387.
Второму царскому сыну было уже почти 17 лет. Несмотря на несколько лет регулярных занятий, его музыкальные «успехи» не продвинулись дальше примитивных гамм, поэтому родители в конце октября 1861 г. приняли «стратегическое» решение прекратить обучение Александра Александровича игре на этом инструменте. Как ни удивительно, молодой человек воспринял это достаточно болезненно, по крайней мере, он жаловался своему воспитателю, что его не будут больше учить играть на фортепиано. На эти жалобы воспитатель резонно заметил, что «в этом он сам виноват, что тот, кто в течение нескольких лет сидит на экзерсисах и еще не умеет разбирать нот, тот не может подавать надежды на успехи. Что нужно требовать строго либо совсем оставить музыку»388. Так на фортепиано безрезультатно потратили целых четыре года.
Однако уроки не прошли бесследно. Они пробудили интерес к музыке. По примеру старшего брата Александр Александрович стал брать уроки у О. Б. Рихтера. И уже в январе 1862 г. воспитатель констатировал, что «Александр Александрович пошел к Дмитрию Борисовичу (Рихтеру – И. З.), чтобы не пропустить урока музыки на трубе, он как-то стал дорожить этим»389.
В 1860-х гг. пятый сын Александра II – Сергей повторил путь старшего брата, отказавшись играть на фортепиано. Точнее, учитель музыки Кюндингер390 сам посоветовал прекратить занятия. При этом великий князь Сергей Александрович любил и понимал музыку.
На протяжении всего 1862 г. воспитатель великого князя Александра Александровича неоднократно отмечал, что у Рихтера братья «провели время очень весело, не говоря уже о музыке, которая доставляет им истинное наслаждение»391. Александр Александрович настолько почувствовал вкус и к новому инструменту, и к игре на нем, что принял «несколько раз участие в оркестре»392. Более того, 17-летний великий князь стал играть самостоятельно и «трубил до 10 часов»393. Во всех этих записях сквозит сначала удивление, а затем и просто изумление как музыкальными талантами, так и желанием играть со стороны того, на ком уже давно поставили крест учителя.
В летний сезон 1863 г. великих князей Александра и Владимира стали вывозить на аристократический «музыкальный пленэр» в Павловск. Эти прогулки в Павловск «на музыку» были почти обязательны для петербургской аристократии: «Вереница экипажей останавливалась у болотистой речки. Отсюда внимали звукам оркестра. Знакомых бывало – пропасть»394.
Как известно, музыка объединяет, и в первой половине 1860-х гг. вокруг сыновей Александра II сложился кружок любителей музыки, который просуществовал около десяти лет. По свидетельству мемуариста, Александр Александрович играл квартеты еще со своим старшим братом – наследником Николаем Александровичем, генералом Половцевым, Вурмом, Тюрнером. После смерти старшего брата в апреле 1865 г. великий князь Александр Александрович стал цесаревичем, и к 1869 г. вокруг него сложился «скромный медный септет» из девяти человек395.
В 1872 г. по желанию цесаревича Александра Александровича было основано Общество любителей духовой музыки, которое в то время называлось «Хором наследника цесаревича Александра Александровича». Цесаревич лично на протяжении девяти лет участвовал в его регулярных репетициях и концертах. К этому времени состав Общества был расширен за счет офицеров лейб-гвардии Егерского полка. Музицировали еженедельно, по четвергам. Оркестр был исключительно медный с прибавлением одного «контр-баса» (ротмистр Дмитрий Антонович Скалон) и турецкой музыки. Дирижировал помощник заведующего хором гвардии Беккель, позже его заменил Шрадер. Репертуар для любителей был довольно сложный – Бетховен, Глинка, Шуман, Вагнер, Мейербер. Для усиления состава один раз был даже приглашен «легионер» со стороны – профессиональный американский музыкант-виртуоз, игравший на корнете. Они отыграли вместе два месяца, за что американец получил на память весьма ценный перстень396.
