- Позвольте мне, - попросил пилот Примов, - попробовать найти посадочную площадку в горах. Тогда можно будет самолетами доставлять отрядам боеприпасы и продовольствие.
Я разрешил. И вот в сторону перевалов улетели в разведку летчики Примов и Мариненко. Первая попытка ни к чему не привела, вторая тоже. Только на третий раз Марипенко сумел перетянуть свой самолет через острозубую, увенчанную ледником гору и найти за ней посадочные площадки.
Несколько дней Примов и Мариненко были как бы проводниками, показывали остальным пилотам открытые ими аэродромы. Потом все привыкли. Начальник штаба армии составил расписание полетов, на посадочные площадки назначили комендантов. И вот днем и ночью стали летать У-2, доставляя отрядам продукты, боеприпасы, консервированную кровь, а обратным рейсом эвакуируя раненых...
На перевалы для руководства боевыми действиями выехал член Военного совета фронта А. Саджая.
Жестокие бои шли на высоте трех с лишним тысяч метров девять суток кряду.
Гитлеровцы занимали район вблизи Эльбруса. Местность эта очень суровая. Шпилеобразная, крутая громада хребта вся в снегу. Слева примыкает ледник. Взобравшись сюда, немцы перерезали единственную тропу к перевалу "Приют одиннадцати" и непрестанно угрожали нам фланговым ударом. Все наши действия были видны противнику как на ладони. К тому же он хорошо укрепился: через каждые 25-30 метров стояли автоматчики, через каждые 100-150 метров станковые пулеметы, расположенные ярусами, один над другим, связанные между собой рацией.
К этим узлам сопротивления на высокогорных перевалах подойти было очень трудно. Двигаться приходилось в один след, пробитый вожаком. Оступишься, чуть подашься вправо или влево - шагнешь в пустоту. Но это не останавливало советских воинов. Мы продолжали наступать...
Однажды пятнадцать солдат-альпинистов получили задание перерезать горную тропу и не дать гитлеровцам уйти. Для этого нужно было преодолеть почти отвесные скалы. Бойцы медленно продвигались вперед. Передние вбивали в скалу клинья, цепляясь металлическими кошками, остальные подтягивались на веревках. Когда до противника осталось не более ста метров, в ход пошли два основных вида оружия ближнего горного боя - гранаты и камни. Быстро падает брошенный сверху камень, увлекая за собой второй, третий... А секунду-другую спустя с неимоверной скоростью несется вниз уже целая лавина, грохоча и сметая все на своем пути.
В этом бою особенно отличился красноармеец Пузанов. В рукопашной схватке он убил двух фашистов. Снял с одного шинель и шапку, надел на себя, залег за камень и стал звать гитлеровцев. Два немца подошли - Пузанов убил их. Позвал еще. Приблизились два солдата и офицер - разделался и с ними.
Отважно дрался и курсант Нечипуренко. Он спрыгнул сверху на немецкий станковый пулемет, заколол двух гитлеровцев, а из пулемета открыл огонь по фашистам.
Сибиряку Орлову довелось действовать одному против восемнадцати гитлеровцев. После четвертого ранения обессиленный Орлов упал на снег. К нему подбежал фашист, приставил к груди пистолет и жестами стал спрашивать, нет ли на тропе русских. Сибиряк попросил немца нагнуться. Когда тот нагнулся, Орлов вцепился ему в горло и задушил.
...После полуночи оставшиеся в живых гитлеровцы бросились на тропу, ведущую назад к перевалу. Но там их давно уже поджидали альпинисты лейтенанта Чичурина. Немцы дрались с отчаянием обреченных. Им удалось столкнуть в расщелину ледника сержанта Каширина, красноармейца Цемалаидзе и несколько других бойцов, но наши воины все-таки выиграли бой.
Проиграв бой, фашисты откатились далеко назад, оставив открытыми ворота перевала.
Член Военного совета фронта А. Саджая с восхищением рассказывал мне о подвигах наших бойцов и командиров.
- Вы не можете себе представить, - говорил он, - какие это прекрасные бойцы. Вот, например, командир минометной батареи узбек Шафкат Бекбудиев. До войны он читал курс лекций по биологии в Самаркандском университете. Его помощник Максим Сысенко учил детей в украинском селе Гпивань. Александр Андгуладзе, заместитель командира батареи по политической части, руководил заводом в Тбилиси. Мамед Азимов работал лаборантом на хлебозаводе в азербайджанском городе Агдам. Казак Иван Грачев учился в девятом классе краснодарской школы. Татарин Самед Габдулханов пас колхозных коней. Белорус Федор Шульга добывал торф. Кумык Али Курмышев ткал дагестанские бурки. Родина позвала их, и они стали ее солдатами.
Об одном интересном эпизоде рассказал мне генерал Леселидзе. Немцы, захватив перевал Санчаро, продолжали наступать на юг. С высоты наступление поддерживали 120-миллиметровые минометы. У нас минометы были калибром поменьше, и находились они на менее выгодных позициях - стрелять приходилось снизу вверх. Сорок минут успешно действовали наши батарейцы. Разведчик Ованесян телефонировал с верхушки 50-метрового дуба:
- От гитлеровцев только перья летят!
Однако справа и слева все ближе к минометчикам подбирались фашистские автоматчики. Был ранен командир - Шафкат Бекбудиев, убиты Сумбат Хачатурян, Иван Закутко... Тогда прозвучала команда Андгуладзе:
- Расчет Шульги продолжает вести беглый огонь! Шесть человек во главе с младшим лейтенантом Грачевым прикрывают слева, остальные истребляют неприятельских автоматчиков справа!
В самый тяжелый момент боя, когда немецкие автоматчики буквально захлестывали батарею, был ранен младший сержант Яшунин. Он упал на открытом возвышенном месте. Пули вспахивали землю вокруг него. Кахетинец Игнаташвили, не раздумывая, бросился на помощь товарищу. В два прыжка он достиг места, где истекал кровью Яшунин, и заслонил его от пуль своим телом. На другом склоне кумык Курмышев взвалил на плечи раненого разведчика Ахобадзе и под жесточайшим обстрелом отнес его в расщелину.
Несмотря на численное превосходство противника, батарейцы не дрогнули. Они сумели отбить натиск более сотни вражеских автоматчиков и продержаться до подхода наших стрелковых подразделений.
Член Военного совета А. Саджая вручил одиннадцати героям-минометчикам ордена и медали.
Инициатива боевых действий на всех перевалах Главного Кавказского хребта постепенно переходила в руки наших войск, а вместе с этим у людей все больше росла уверенность в победе.
Немцы же с каждым днем теряли веру в успешный исход войны в горах Кавказа. Все их попытки наступать, атаковать наши части встречали решительный отпор. Большие потери вызвали уныние даже среди самых оптимистично настроенных гитлеровцев.
В кровопролитных боях, продолжавшихся до октября 1942 года, войска Закавказского фронта, действуя на высокогорной местности, остановили наступление противника, нанесли ему большой урон и. отбросив на северные склоны перевалов, заставили отказаться от наступательных действий и на этом участке фронта.
