и без того высокое напряжение на ледовой арене до максимума. С последними аккордами «La Terre vue du ciel» Бруно снова приподнял Алену, и в этот момент вся накопившееся энергия наконец нашла себе выход, выпустив собранные за эти минуты по всему миру эмоции, обнажив чувства людей и заставив миллионы сердец биться чаще.
И только после этого привычные звуки ворвались в реальность: громкие аплодисменты, восторженные крики и щелчки затворов фотоаппаратов. А Бруно и Алена рухнули в изнеможении на лед, наконец вздохнув полной грудью…
Глава двадцать пятая. Золотые слезы Алены Савченко
«Все хорошо заканчивается для тех, кто умеет ждать»
Алена перевернулась, даже не почувствовав спиной обжигающего холода льда, и посмотрела на полностью изможденного Бруно, стоявшего рядом с ней на коленях. Опираясь руками на лед, он глубоко и часто дышал. Потом молча обнял ее, сжав крепко-крепко, – слова тут были излишни. Алена ощущала его дыхание на своей шее, слышала заходящихся в аплодисментах и восторженных криках зрителей на трибунах и до сих пор не могла осознать, что сейчас произошло. Алена и Бруно лежали на льду, может быть, всего секунду или две, но им нужно было это время, этот момент, чтобы вернуться к реальности. Они откатали произвольную программу так идеально, как никогда в жизни. Сегодня получилось действительно все, это был абсолютно чистый прокат, и даже те элементы, о которых Алена всегда говорила, что их можно было бы сделать и получше, сегодня были совершенны. В эти секунды в ее голове пронеслись тысячи мыслей, но Алена не смогла ухватить ни одной. Она крепко обняла Бруно за шею и все никак не могла поверить, что все закончилось – так быстро, невероятно быстро пролетело время, выделенное на прокат их программы.
В голове Алены пульсировал лишь один вопрос – когда точно они упали на лед? Как это произошло? Уже в самом конце от изнеможения или они все же упали с финальной позы? Она никак не могла вспомнить этот момент. А в данной ситуации одна единственная секунда могла стать решающей. Если они оказались на льду, когда музыка еще не закончилась, судьи могли рассмотреть это как падение, что означало бы два «дидакшена» (минус два балла). На Олимпиаде даже десятая часть балла может стоить медали, а если им засчитают падение, да еще и на двоих… то они потеряют целых два балла.
– Что произошло? – тихо, почти шепотом спросила Алена у Бруно.
– Не знаю, – похоже, Бруно был в том же состоянии, что и она. А Алена была полностью истощена, дезориентирована, выжата, но… безмерно счастлива. Счастлива, что они действительно смогли сделать все запланированное, откатали произвольную на разрыв и не просто чисто, а идеально – насколько это было вообще возможно.
Они медленно встали на ноги и поднялись.
– Мы справились, все удалось! – Бруно задыхался.
– Да-а-а, – выдохнула Алена.
Он обнял ее.
Она обняла его.
Сейчас им не нужно было что-то говорить друг другу. Влажные, светящиеся радостью глаза и счастливые улыбки говорили сами за себя. Это был тот момент, когда слова не нужны. И снова Алена услышала из громкоговорителя тот же женский голос, что и перед прокатом: «Пара, представляющая Германию – Алена Савченко и Бруно Массо…»
Между двумя идентичными фразами, произнесенными в начале и конце проката, прошло всего несколько минут, но для Алены и Бруно эти минуты вместили в себя целый мир. Странное ощущение не покидало Алену: с одной стороны, произвольная программа заняла каких-то четыре с половиной минуты, и они пролетели как одно мгновение, а с другой – казалось, что объявление «Пара, представляющая Германию – Алена Савченко и Бруно Массо» прозвучало много лет назад. Чувство времени никак не хотело возвращаться в новую реальность. Казалось, четыре с половиной минуты пролетели как одно мгновение, но вокруг них образовалась целая вечность. Сейчас Алена хотела во что бы то ни стало растянуть эти минуты настолько, насколько это было возможно, чтобы успеть насладиться ими, пока они окончательно не канут в вечность.
Алена и Бруно повернулись лицом к одной трибуне, поблагодарили друг друга и зрителей, потом развернулись к другой трибуне, ее зрители приветствовали их еще более громкими восторженными криками. Алена хотела поблагодарить их всех и каждого в отдельности, поделиться своим невероятным счастьем и остановить время на ледовой арене. Это был прекрасный момент, и его хотелось запечатлеть навсегда. Алена быстро наклонилась и на мгновение прижала руку к холодному льду, чтобы почувствовать его, отблагодарить за чудесный прокат и через это касание навсегда оставить в своем сердце.
В эти секунды Алена даже не задумывалась о том, на каком месте в итоге они окажутся, ведь после них еще трем парам предстояло выйти на лед и представить свои произвольные программы. Пока еще не было известно, кто выиграет олимпийское золото в этот вечер. Но со своей стороны Бруно и Алена выложились на все тысячу процентов. Ясно было одно – этот прокат навсегда останется в памяти, поэтому Алена снова и снова благодарила зрителей, тренеров и, прежде всего, Бруно, с которым она прожила и разделила этот момент и который…
…склонил голову перед ней…
Алена поклонилась ему…
Безусловно, они хотели сказать друг другу гораздо больше, чем просто «спасибо». Без него этот прокат не был бы возможен, без нее этот прокат был бы невозможен. И только ВМЕСТЕ они сделали мечту реальностью.
Обнявшись, они покинули лед, помахали своим близким на трибунах, обняли тренеров Александра Кенига и Джеффа Баллестера и заняли место в Kiss & Cry в ожидании вердикта судей, в то время как на большом экране в замедленной съемке прокручивались отдельные элементы их программы. Бруно, глядя в камеру, передавал приветы семье во Францию, Алена же была настолько поглощена эмоциями, что едва осознавала происходящее вокруг нее. 159,31 – такие баллы высветились на экране. «Сто пятьдесят девять целых тридцать одна сотая балла», – объявили через громкоговоритель. Мировой рекорд! На льду тем временем Меган Дюамель и Эрик Рэдфорд заняли стартовую позицию, чтобы представить свою произвольную программу на олимпийском льду.
– Я не могу смотреть, – сказала Алена, усевшись на диван в специально подготовленной Зеленой комнате, где претенденты на подиум ожидали оценок соперников под бдительным оком телекамер и многочисленных фотографов.
И это ожидание, казалось, тянулось намного дольше, чем время, отражавшееся на мониторах. Алена не хотела следить за выступлениями соперников, сейчас она была слишком взволнована. Она знала их много лет и всегда желала им хороших прокатов. Только здесь и сейчас все было по-другому. Алена боролась с внутренней
