дилеммой: с одной стороны, она хотела, чтобы Эрик и Меган тоже чисто откатались и все у них получилось. С другой стороны, для нее и Бруно было бы лучше, если бы они ошиблись. Вот только Алена никогда не ждала такого и не надеялась на ошибки других, это было ей несвойственно. Поэтому сейчас она предпочла закрыть глаза и вообще отвернуться в сторону.
– Нет, я не буду смотреть, – повторила она и опустила голову.
– А я буду, – ответил Бруно, закатал штаны до колен, поставил на них локти и зажал лицо между рук.
Алена сосредоточилась на своих собственных мыслях. Снова и снова она прокатывала в голове произвольную, вспоминая отдельные элементы. У них все получилось, а на выбросах и прыжках ей даже казалось, что ее поддерживали невидимые руки, не давая покачнуться или упасть. Она чувствовала при этом невероятную энергию, буквально струившуюся в ее теле, и усилием воли удерживала концентрацию на протяжении всей программы. «Сосредоточься», – сказала она себе после первого выброса и повторила после каскада. Ее тело знало, что делать. В какой-то момент Алене даже захотелось прибавить скорости, сделать лишний взмах рукой, но она тут же мысленно тормознула саму себя. Она не могла позволить себе впасть в эйфорию и нечаянно разрушить все одним единственным неосознанным движением. «Алена, успокойся, сконцентрируйся», – продолжала она повторять себе. Да, она могла прибавить в скорости, но, возможно, тем самым она бы сбила Бруно с ритма. В его глазах она видела, что он чувствовал то же самое и, возможно, мог бы тоже прибавить. Но это был никому не нужный и ничем не оправданный риск, способный их уничтожить, если они переоценят свои силы и начнут радоваться заранее. Ведь упасть можно было не только на прыжке или выбросе, даже незначительная раскоординация или потеря концентрации могли привести к ошибке, поскользнуться можно было и на любом повороте. Алена всегда мечтала откатать на льду идеальную программу, и сегодня это у нее получилось – сегодня они показали произвольную программу всей своей жизни. Алена взглянула на Бруно, пристально следившим за происходящим на экране, она же туда посмотреть не решалась.
Сейчас ей казалось, что канадцы катали свою произвольную целую вечность, пока не наступил момент, когда Бруно отметил, что Эрик и Меган в итоговой табличке оказались под ними. Теперь можно было смело утверждать, что бронза Алене и Бруно уже обеспечена. Третья ее бронза… Бронза, которую Алена тут же бы отправила в подвал к двум предыдущим.
– Суй и Хань на льду, – шепнул Бруно. Китайцы лидировали после короткой программы и как никто другой претендовали на олимпийское золото.
Алена кивнула. Осталось переждать еще две пары, еще две произвольных программы. Но все же мысли продолжали кружиться вокруг их собственного проката, завершившегося несколько минут назад. Алена радовалась тому, что сегодня ей удалась подкрутка с руками над головой, она принесла им несколько дополнительных баллов. Невероятно… В голове она до сих пор прокручивала элементы и не могла ни к чему придраться – они были исполнены идеально.
– Пока все неплохо, – услышала Алена голос Бруно, буквально вырвавший ее из мыслей о подкрутке.
Но что именно было «неплохо»? Программа китайцев? Они были сильны и всегда отлично катались, а их произвольная была очень красивой. Или Бруно имел в виду под этим «неплохо» то, что для Алены и него все складывалось «неплохо»? Китайцы допустили ошибку? В конце концов им пришлось дольше ждать своего выхода на лед и справляться с давлением Олимпийских игр. Алена не стала спрашивать Бруно, что он имел в виду. Она снова постаралась абстрагироваться и переждать еще некоторое время.
– Мы все еще первые, – сообщил Бруно через некоторое время, и Алена почувствовала, что ее сердце на секунду замерло. Она медленно выдохнула и вновь глубоко вдохнула. Маячившая бронза стала серебром. Теперь золото могли взять только россияне, а у них, как у действующих чемпионов Европы, были для этого хорошие предпосылки. После короткой программы Евгения Тарасова и Владимир Морозов занимали второе место. Но им пришлось ждать старта дольше всех, постоянно разогреваться, держать нервы под контролем и выходить на лед последними в сильнейшей группе.
Странная штука судьба… Алена не могла подобрать подходящего слова, чтобы описать сложившуюся ситуацию… Была ли судьба ироничной? Коварной? Всего лишь четыре года назад они с ее бывшим партнером Робином Шолковы представляли «Щелкунчика» в олимпийском Сочи, выходя на лед последними. А сейчас он стоял у бортика и поддерживал Владимира и Евгению, так же, как когда-то они, выходивших на лед последними. Робин, как и сама Алена, снова был на Олимпийских играх, но теперь в качестве тренера и на стороне соперников. Тарасовой и Морозову пришлось выступать здесь под нейтральным флагом из-за того, что Россию отстранили от Олимпийских игр, и только при этом условии спортсмены получили возможность принять участие в важнейших соревнованиях четырехлетия. В противном случае это было бы совершенно несправедливо по отношению к атлетам, которые интенсивно готовились к Олимпийским играм, но могли понести наказание за чужие ошибки. Конечно, Робину, как одному из тренеров команды, было нелегко мотивировать ребят в период подготовки, когда не было никакой ясности, смогут ли они вообще кататься в Корее.
Российские пары всегда были очень сильными соперниками для Алены. С ними она соревновалась на протяжении всей своей карьеры. С Татьяной Тотьмяниной и Максимом Марининым; с Максимом Траньковым и Марией Мухортовой, а после того как Максим сменил партнершу – с Татьяной Волосожар; с Юко Кавагути и Александром Смирновым… Сегодня на льду были Евгения и Владимир… Но без фигуристов из России Алена не могла представить себе борьбу, это было бы не так захватывающе… Алена любила соревноваться с сильными конкурентами.
Осталось подождать всего пять минут, и тогда все станет ясно… Пять минут… или шесть… или четыре, ощущение времени так и не хотело возвращаться. Краем глаза Алена отметила, что Эрик, Меган и китайская пара уже сидели по бокам от них с Бруно и ждали окончательных результатов. Их взгляды были прикованы к экрану, и лишь она смотрела куда угодно, только не туда. Вдруг Алена почувствовала, как Бруно взял ее за руку и крепко сжал ладошку. Его теплая рука была для нее настоящим якорем, за который она цепко держалась, стараясь не утонуть в этом временно’м хаосе.
– Мне кажется… мы победили! – прошептал Бруно.
Но… Алена не могла в это поверить, пока последняя пара не откатает до конца свою произвольную, музыка не стихнет окончательно, а судьи не вынесут приговор. Правда, сейчас Алена даже не слышала музыку, вместо нее – лишь
