Летом 1960 года Визенталь позвонил в Центральное управление по расследованию нацистских преступлений в Людвигсбурге и сообщил, что, по полученной им недавно информации, Менгеле скрывается на греческом острове Китнос. В тот же день он написал об этом в «Яд-Вашем». История эта довольно странная. «Я получил это известие несколько минут назад», – драматично начал он свое письмо. Еще через два дня он прислал дополнительную информацию: Менгеле бежал из Аргентины в Чили, попытался получить политическое убежище в Египте, получил отказ и поехал на остров Китнос, где укрылся в одном из монастырей.
Почему Визенталь обратился именно в «Яд-Вашем», непонятно. Неясно также, почему он сделал это по почте. Ведь, как он сам писал, время поджимало: задерживаться на Китносе Менгеле не собирался, и действовавшая в ФРГ неонацистская организация планировала переправить его в другую страну. Кроме того, Визенталь предложил немедленно связаться с дипломатической миссией Греции в Израиле, и это предложение тоже было странным: ведь аналогичная инициатива привела к бегству Менгеле из Буэнос-Айреса.
Через несколько дней Визенталь послал эту информацию также в посольство Израиля в Вене.
Сотрудники «Яд-Вашем» подтвердили получение письма телеграммой; они были очень воодушевлены. «Само собой разумеется, – говорилось в телеграмме, – мы немедленно предприняли необходимые шаги. Если это дело выгорит, вы окажете нашему народу важную услугу, и мы, сотрудники архива, хотим воспользоваться этой возможностью, чтобы еще раз выразить вам огромную благодарность».
Впоследствии Визенталь предпочел не упоминать о том, что связывался с властями Германии и Израиля, писал в «Яд-Вашем» и предлагал обратиться в греческую дипломатическую миссию в Израиле. «Если бы, – писал он, – я сообщил об этом греческим властям по общепринятым дипломатическим каналам, мы бы потеряли несколько недель. На этот раз я тоже, как и много раз в прошлом, предпочел нестандартные шаги».
Он позвонил в «Квик», и журнал согласился отправить на Китнос Отмара Каца. Затея эта тоже была странной: ведь сам же Визенталь написал в израильское посольство в Австрии, что данное дело следовало сохранить в строжайшей тайне; если бы эта информация попала в прессу, Менгеле снова мог исчезнуть. Но своим знакомым из «Квика» он, по-видимому, доверял. Впоследствии он говорил, что журнал был заинтересован в материале о Менгеле, а его интересовал сам Менгеле.
Что должен был делать Кац, если бы он нашел Менгеле, тоже неясно, однако он его не нашел. По утверждению Визенталя, Менгеле уехал с острова за 12 часов до приезда Каца, но, когда журналист показал владельцу местной гостиницы фотографии беглеца, тот его сразу опознал. Однако, хотя позднее Кац и подтвердил, что действительно ездил на Китнос по наводке Визенталя, Менгеле, как выяснилось, не приезжал туда вообще и по возвращении Кац, по его словам, Визенталю об этом сказал. Тем не менее через много лет он прочел в книге Визенталя совсем другое.
Как звали человека, сообщившего, что Менгеле скрывался на Китносе, Визенталь так никогда и не открыл (он писал, что это был старый немец по имени Иоганн Т., бывший член нацистской партии), и вполне возможно, что он вообще все это придумал, чтобы искупить свою вину за побег Менгеле из Буэнос-Айреса. Однако не исключено, что он и в самом деле считал, будто попавшая ему в руки информация была правдивой. В любом случае израильское посольство отнеслось к этой информации очень серьезно и переслало ее в Иерусалим.
В целом вся эта история вызывает недоумение, и Визенталь вел себя в ней по-дилетантски. Но надежды он не терял.
Тем временем Моссад тоже пытался поймать Менгеле. Один из его агентов, принимавший участие в захвате Эйхмана, Цви Аарони, утверждает, что в 1962 году ему удалось найти Менгеле в Парагвае и что он поспешил доложить об этом Харэлю, но тот предпочел поручить Аарони искать израильского мальчика Йоселе Шухмахера, похищенного и увезенного в Нью-Йорк. Документы, которые могли бы это утверждение Аарони подтвердить или опровергнуть, для исследователей недоступны, но то же самое говорили и другие агенты Моссада.
Агент Моссада Рафи Мейдан нашел способ проникнуть в дом проживавшего во Фрейбурге Рольфа, сына Менгеле. По профессии тот был адвокатом, но занимался продажей домов и квартир. Мейдан выдал себя за богатого немца из Канады, желающего купить квартиру для любовницы, и Рольф показал ему несколько домов, а затем пригласил к себе и угостил свежей спаржей. На одной из стен Мейдан увидел фотографию человека в военной форме, но Рольф говорить о нем отказался, сказав только, что это его покойный отец. Мейдан ему поверил, но поиски Менгеле тем не менее продолжались. Визенталь тоже продолжал его искать и занимался этим еще многие годы.
В конце 1963 года во Франкфурте начался суд над несколькими преступниками из Освенцима. Обвинителем был Фриц Бауэр. Имя Менгеле на заседаниях суда всплывало неоднократно; упоминалось оно и в газетах. В архиве Визенталя есть много писем от людей, утверждавших, что знали, где находился Менгеле, но в большинстве своем их сведения никакой ценности не имели. Тем не менее несколько документов в архиве показывают, что Визенталь и Бауэр пытались Менгеле поймать.
У семейства Менгеле был завод по производству сельскохозяйственного оборудования, и в июле 1964 года Визенталь написал Бауэру, что бухгалтер завода Ганс Зедельмайер регулярно поддерживает с Менгеле контакты. Бауэр ответил, что знает о таких контактах в прошлом, но ему неизвестно, что они продолжаются. Зедельмайера, писал Бауэр, в прошлом уже допрашивали, и «возможно, мы сможем попытаться что-то сделать».
Визенталь планировал узнать адрес Менгеле в столице Парагвая Асунсьоне и внедрить в его дом агента. В одной из своих книг он посвятил этому целую, и довольно подробную, главу. По его словам, в апреле 1964 года в Центр документации пришла женщина зрелого возраста. Он называет ее «госпожа Мария», но оговаривает, что это имя ненастоящее. По его словам, она пришла, «чтобы получить информацию о некоторых людях, пропавших во время войны». Визенталь знал, что родственники Менгеле искали до мработницу, и ему пришло в голову, что «госпожа Мария» сможет это место занять. Он сделал ей такое предложение, она подумала – и согласилась. «Через две недели, – пишет Визенталь, – мы встретились в Зальцбурге и разработали совместную стратегию».
В мае 1964 года «госпожа Мария» пришла в один из баров города Гюнцбург, где проживали родственники Менгеле, и стала вслух отпускать антисемитские замечания. Это привлекло к ней внимание человека, которого Визенталь тоже называет вымышленным именем, некоего «господина Людвига». «Людвиг» сказал ей, что работает на заводе, принадлежащем семейству Менгеле. «Надеюсь, его никогда не поймают», – ответила «госпожа Мария». В ходе разговора она – как бы невзначай – заметила, что любит путешествовать по миру, и через несколько недель «Людвиг» предложил ей работать домработницей у Менгеле в Асунсьоне. Она согласилась. В течение какого-то время они все еще продолжали общаться, но однажды «Людвиг» попросил ее поехать в Вену, подружиться с Визенталем и узнать, что тому известно про Менгеле. «Госпожа Мария» отказалась, и через какое-то время после этого контакты между ними прервались.
