В 16.00 командиры 1-го и 2-го батальонов получили приказ продолжать продвижение в ранее указанных им направлениях. И через час противник был выбит из населенного пункта Жидомля, мелкими группами начал отход по направлению к Гродно. Полк приступил к его преследованию, но после овладения разъездом 43-й километр из штаба дивизии была получена радиограмма, которой предписывалось: "Закрепиться на достигнутом рубеже, обеспечить огнем ввод в бой 885-го полка".
В этих тяжелых боях мы нанесли противнику значительный урон. Около трехсот его солдат и офицеров были убиты, несколько сот ранены. Захвачен один танк, более двух десятков полевых орудий, около тридцати минометов, сорок пулеметов, несколько десятков пленных. Но и подразделения полка понесли большие потери и в личном составе и в технике. Особенно сильно поредели роты 3-го батальона.
Наступили сумерки. Из штаба дивизии позвонили и сообщили, что генерал Гаспарян вызывает меня к себе.
- Собирай полк, приводи его в порядок, - подавая руку, сказал командир дивизии, как только я переступил порог. - Пойдешь третьим за 882-м полком, продолжал он. И, задержав мою руку, пристально посмотрел в глаза. Закончил коротко: - А за стойкость спасибо.
"Почему в третьем эшелоне? За стойкость благодарит, а когда наметился успех, когда надо преследовать врага, форсировать Неман - прозябай в тылах", - промелькнуло у меня в голове.
- Товарищ генерал, как же так?! - невольно вырвалось у меня. Восемьсот семьдесят восьмой не привык сзади тащиться, укрываться за чужой спиной.
- Никто не привык, - отрезал генерал. Но, умудренный службой и житейским опытом, он конечно же понял состояние подчиненного и потому добавил: - Дорогой ты мой Хомуло, впереди еще боев да боев! Не раз еще будешь на острие главного удара. На каждого из нас еще хватит горячих деньков. А твоему полку за эти два дня боев досталось даже с лихвой. Надо дать людям передохнуть. - Комдив задумался, а затем продолжил: - По-хорошему полку деньков бы пять отдохнуть надо. Пополниться. Да уж такая обстановка. Марш в третьем эшелоне отдыхом считаем. - И, будто устыдившись этой своей участливости, перешел на официальный тон: - Поговорили, хватит! Выполняй приказ!
- Есть!
В суровой фронтовой обстановке люди скупы на проявление чувств. И за те полтора года, которые мне довелось воевать в 290-й дивизии, начиная из-под Смоленска, не так уж часто доводилось слышать от комдива душевные слова. Лишь представления к наградам да повышения в должности свидетельствовали о том, что не на последнем счету у него командир 878-го стрелкового полка.
Позднее начальник штаба дивизии передал мне разговор генерала Гаспаряна с комкором.
- Приметил Хомуло еще батальонным. Пришло время - выдвинул на заместителя командира полка, - говорил обо мне Гаспарян. - А теперь он уже подполковник, успешно командует полком. Двадцать четыре года всего, а боевого опыта на троих с лихвой хватит.
Но комдив и комкор говорили между собой. А в жизни мне не раз доставалось от генерала Гаспаряна. Хотя и доверял он мне многое.
* * *
Сумерки уже начали спускаться на землю, когда наш полк в походной колонне двинулся вслед за остальными частями дивизии на запад. В авангарде 1-й батальон, как наиболее боеспособный и по численности личного состава, и по опыту комбата капитана Хирного.
От него, как и положено, - головная походная застава. А сзади весь полк.
Мы с майором Г. Т. Петушковым, пропуская мимо себя все подразделения, порадовались подтянутости и организованности людей. А затем поскакали вперед, к авангарду. Хоть и идут части дивизии впереди нашего полка, но все же на марше лучше быть в голове. По опыту знаю - всякое может случиться.
Мерно шагают бойцы. На привалах в воздухе тянет табачным дымком. По фронтовой привычке люди курят в рукав.
И снова в путь. Изредка всхрапывают кони, тянущие две семидесятишестимиллиметровые полковые пушки. На выбоинах скрипят повозки, везущие минометы, боеприпасы и другое имущество.
Дороги в Западной Белоруссии более или менее сносные, даже асфальтовое покрытие кое-где сохранилось. Да и погода стоит хорошая. Ночь тихая, теплая, небо звездное. Словно и нет никакой войны.
Чтобы как-то отогнать убаюкивающее спокойствие, говорю майору Петушкову:
- А ведь мы сейчас как раз в тех местах, где советские воины три года назад приняли на себя первый удар фашистов.
- Верно, - откликнулся замполит. - А я как-то не подумал об этом. Надо поехать к бойцам, напомнить.
- Что ж, не помешает, - согласился я. - Только вот еще что. Мне довелось тогда под самой Москвой встречаться с теми, кто выходил отсюда из окружения. В один голос они говорили, что подвела кое-кого здесь беспечность.
- Понял намек, командир. Действительно, надо взбодрить людей, чтобы не размагничивались.
Не успел силуэт замполита раствориться в темноте, как подъехал начальник штаба майор Гладкий. Был он моложе меня на два года и поэтому как-то подчеркнуто обращался по имени и отчеству.
- Михаил Григорьевич, разведка донесла, что впереди Гродно.
- Не может быть! Фашисты вряд ли оставят город без боя. А стрельбы... Тогда где же остальные полки дивизии?
- Думаю, они отклонились в сторону. По этой вот дороге. - Начальник штаба подсветил фонариком карту и показал проселочную дорогу, огибающую город и выводящую в район лесного массива, что на берегу реки.
- Остановить полк! Командира взвода разведки ко мне!
Подбежал командир разведвзвода, доложил:
- Товарищ подполковник, старший лейтенант Маякин по вашему приказанию прибыл.
И в этот самый момент тишину летней ночи разорвали артиллерийские залпы, треск автоматных и пулеметных очередей. Огненные трассы пуль и снарядов потянулись к тому месту, где примерно должна была находиться наша головная походная застава.
Фашисты! Выходит, боя нам не избежать. Медлить нельзя, это равносильно поражению. Подаю команду:
- Капитан Хирный! Батальон к бою! Двигаться вдоль дороги. Майор Гладкий, передайте во второй батальон капитану Пятирикову - развернуть батальон влево от дороги. Маякин, бегом в третий батальон, ему наступать справа.
Уточнение задач происходило на ходу.
Судя по вспышкам выстрелов, сплошной обороны у гитлеровцев не было. 2-й и 3-й батальоны могли охватить вражеские позиции с флангов. И к их командирам были тотчас же отправлены посыльные с этим приказом.
1-й батальон по-прежнему двигается вдоль дороги с задачей выйти в район гродненского вокзала и затем во что бы то ни стало захватить железнодорожный мост...
Даже сейчас, по прошествии тридцати с лишним лет, я склонен считать, что тогда нашему полку просто улыбнулось военное счастье. Ведь силы обороняющих город гитлеровцев были нам неизвестны. Да и полк, к тому же понесший в боях потери, не такая уж большая войсковая единица, чтобы одному штурмовать город подобной величины, как Гродно. И все-таки мы рискнули, двинули батальоны к его окраине. Надеялись: нам помогут подходящие к городу другие части и соединения.
