Представители киноиндустрии собрались для переговоров в отеле «Александрия». Журнал «Мувинг Пикчер Уорлд» сообщал о наэлектризованной атмосфере в отеле: «Дуг подписал соглашение с «Первой национальной», — говорил кто-то. «Дуг ничего подобного не делал», — возражали ему. «Чарли едет в Европу. Мэри возобновит свой контракт с «Первой национальной». Мэри не будет возобновлять контракт. Мэри возобновит контракт, но Чарли откажется».
Чаплин утверждал, что он, Фэрбенкс и Пикфорд разослали по всему отелю частных детективов, чтобы знать, что происходит на самом деле. Наиболее успешно справилась с заданием оператор номер восемь, неглупая, сексуально привлекательная женщина. Ей удалось выяснить, что создается огромный трест, стоящий сорок миллионов долларов, который объединит всех прокатчиков страны и будет по своему усмотрению назначать зарплаты звездам кино. 14 января 1919 года Сидни Чаплин, брат актера и его деловой советник, собрал у себя дома конференцию, на которой присутствовали Чаплин, Фэрбенкс, Гриффит, Харт и Шарлотта, представлявшая Мэри, заболевшую гриппом.
15 января члены «Большой Пятерки» подписали следующее заявление: «Мы полагаем, что «Юнайтед Артисте» необходима для того, чтобы защитить прокатчика и саму индустрию, позволяя прокатчику покупать лишь те картины, которые он желает демонстрировать, и не навязывая ему другие фильмы, в которых он не испытывает нужды. Это поможет нам, слугам зрителей, в полной мере удовлетворять их потребности. Мы также считаем, что этот шаг абсолютно необходим, чтобы защитить огромную аудиторию любителей кино от деятельности трестов и различных объединений, которые навязывают им посредственную продукцию».
Манифест выглядел внушительно, но кинопромышленность отнеслась к нему с насмешкой. «Сумасшедшие захватили сумасшедший дом», — иронизировал Ричард Роланд, президент «Метро Пикчерс». «На самом деле, — возражал Артур Мэйер, занимавшийся прокатом в 1920-е годы, — основатели «Юнайтед Артисте» не более безумны, чем Рокфеллер, Морган и Дюпон». Мало кто верил в то, что актеры — инфантильные, неуверенные в себе, ветреные существа — способны управлять компанией. Этот предрассудок влиял на сознание людей, несмотря на заявление от 5 февраля, где сообщалось, что управляющим «Юнайтед Артисте» назначен влиятельный бизнесмен. Абрамс стал главным управляющим; Шульберг, которому предложили менее значительный пост, в гневе покинул компанию, подал на Абрамса в суд и закончил дело только в 1922 году. Но ведущие имена в составе правления принадлежали людям из федеральных властей.
Все походило на то, что Фэрбенкс стремился установить более близкие связи с Вашингтоном. Во время поездок по стране, связанных с продажей облигаций, он отправил своему сыну письмо, написанное на бланке из Овального кабинета президента: «Дорогой мальчик, я пишу тебе из Белого дома, где сейчас обсуждаются важнейшие вопросы в мировой истории. Папа». Ни до, ни после он не подписывал свои письма «папа», и его сын запомнил это: «Если бы оно было напечатано на машинке, я бы подумал, что оно написано кем-то другим». Фэрбенкса вдохновляла аура Белого дома; он гордился своими связями с важными людьми из Округа Колумбия. Нет ничего удивительного, что он предложил Уильяму Гиббсу МакАдду, зятю президента Вильсона и бывшему главному казначею страны, возглавить «Юнайтед Артисте». МакАдд отказался от поста президента, но согласился на должность генерального советника «Юнайтед Артисте». Президентом стал Оскар Прайс, бывший служащий казначейства, руководивший проведением военных займов. Эти два имени, ассоциировавшихся с правящей элитой, придали «Юнайтед Артисте» столько же веса, сколько займы Свободы придали солидности Голливуду. Но ни один человек, даже обладающий серьезными связями, не может избежать неприятностей, начиная новое дело.
Вскоре их покинул Харт, соблазненный выгодной сделкой с Цукором. Каждый из четырех главных управляющих получил по тысяче акций от общего акционерного капитала; их покупка обязывала выбрать члена правления, имеющего голос в руководстве компанией. Мэри незамедлительно выдвинула на эту роль Шарлотту. Если бы кто-то из основателей захотел покинуть компанию, другие имели право купить его акции. Таким образом, они контролировали людей, входящих в узкий круг «Юнайтед Артисте». Но труднее всего было найти подходящую продукцию.
Только постоянный приток фильмов мог окупить расходы, затраченные на создание «Юнайтед Артисте», и каждый из партнеров обязывался внести свою долю. Особенно тяжело приходилось Гриффиту. Лента «Рождение нации» принесла огромные доходы (хотя после того, как Гриффит рассчитался со всеми инвесторами, в его кармане осел всего один миллион). Следующий фильм, «Нетерпимость» (1916), не имел кассового успеха, и Гриффит потерял все, что заработал на «Рождении нации». В 1917 году «Триангл» поглотила империя Цукора. Теперь фильмы Гриффита распространяла компания «Арткрафт», которой он задолжал две картины на момент вступления в «Юнайтед Артисте». Уже подписав контракт с «Юнайтед Артисте», Гриффит заключил дополнительную сделку с «Первой национальной» (компания все еще оставалась независимой, несмотря на попытки Адольфа Цукора прибрать ее к рукам). Получая доход от снимаемых там фильмов, Гриффит намеревался делать картины для «Юнайтед Артисте».
Фактически только Фэрбенкса не связывали долгосрочные обязательства. Вскоре он сделал первую картину для «Юнайтед Артисте» — «Его величество американец». Ко всеобщему удивлению, второй стала картина Гриффита «Неудавшийся расцвет» (1919), тонкая, но безжалостная комедия, отвергнутая теми, кому она предназначалась (по крайней мере, так утверждала Лилиан Гиш). Однако фильм принес «Юнайтед Артисте» кассовый успех, к чему косвенно оказалась причастна и Пикфорд, предложившая материал для картины. Никто на этом этапе не ждал продукции от Чаплина, задолжавшего «Первой национальной» пять короткометражных фильмов. Мэри должна была сделать для «Первой национальной» три картины и, как всегда, стремясь выполнить заказ в кратчайшие сроки, взялась за работу.
К моменту образования «Юнайтед Артисте» фильм «Длинноногий дядюшка» (1919) был почти закончен. Положенный в его основу роман оказался идеальным сырьем не только для Пикфорд, но и для ее партнеров — Френсис Марион и Маршалла Нейлана. Его структура — серия писем от девочки-сироты к неизвестному благодетелю, который забирает ее из приюта и в конце концов женится на ней, — предполагает свободу интерпретации. Бродвейская версия с Рут Чаттертон в главной роли получилась весьма унылой. Пикфорд и Нейлан в характерном для них стиле сделали ставку на фарс. Тем не менее драматические моменты картины, включая смерть ребенка на руках у Мэри, получились очень неожиданными и трогательными. Фильм несет в себе идею, что дети обладают самыми сокровенными тайнами земли. Героиню Пикфорд, Джуди Аббот, в детстве оставили в мусорном ведре. Полицейский заворачивает малютку в газету и относит в приют ужасной миссис Липпет, которая находит имя ребенку на кладбищенском надгробии, а фамилию берет из телефонного справочника. Эта женщина настоящая садистка. Она прижигает порезанный палец Джуди, прижимая его к раскаленной плите («Бог накажет девочек, которые воруют. Он пошлет их в пылающий ад»). Комедийные сцены в фильме так же беспощадны. Эпизод, в котором Мэри пьет сидр и пьянеет, построен мастерски.
