стал работать приблизительно с середины 1970-х годов, что можно предположить, а скорее, почувствовать, исходя из реалий, атмосферы повествования и интонаций. В 1980-е годы Записки, по утверждению Т. В. Ланиной, уже оформились как жанр и ждали выхода к читателю. Но и закончены ЗНЧ не были, несмотря на то, что на протяжении 1990-х годов неоднократно издавались. Как уже упоминалось, даже в последний год своей жизни Володин заявлял, что все еще продолжает работать над ЗНЧ. Впрочем, и не будь такого признания, говорить о «законченности» ЗНЧ в привычном смысле слова не приходится. Но и при всем вышесказанном, ЗНЧ по-своему произведение законченное, многократно публиковавшееся: пять раз в относительно полном объеме и трижды в сокращенном виде.
Текстологическое описание
Среди полных изводов ЗНЧ (как, впрочем, и среди неполных) нет двух идентичных текстов. Это особенность всех без исключения произведений Володина [17], но в ЗНЧ эта изменчивость текста другой природы, нежели в пьесах.
Для драматургии Володина всегда оптимальна первоначальная редакция (исключение, на наш субъективный взгляд, составляет вторая редакция «Старшей сестры»). Но для ЗНЧ нам кажется предпочтительнее всего окончательный извод опубликованного текста — последний по времени издания и самый полный по составу текста: Володин А. Записки нетрезвого человека. СПб.: Альманах «Петрополь»: Фонд Рус. поэзии, 1999 (ЗНЧ-99). Его мы и публикуем в качестве канонического.
Как правило, текстологический комментарий демонстрирует движение от ранних этапов работы к окончательному воплощению замысла. Однако здесь не может идти речь о редакциях и вариантах в традиционном смысле как о движении к какой-то осознанной автором цели, здесь можно говорить только об изводах текста, равнозначимых и отвечающих сиюминутному творческому состоянию автора.
От издания к изданию ЗНЧ идет постоянная перекомпоновка текста, эпизоды, пассажи тасуются в самом прихотливом порядке. Тот или иной эпизод, отсутствующий в одном месте одного издания, может преспокойно обнаружиться в другом месте предыдущего или последующего.
Для выявления всех разночтений во всех изводах потребовалась бы огромная текстологическая работа, итог которой, однако, представляется нам малопродуктивным. Последовательность эпизодов, стихов, фраз, замена одних другими демонстрирует волю и настроение автора в определенный момент его творческого бытия и не более того.
Из заметных текстологических нелепиц следует отметить только полиграфическую небрежность текста ЗНЧ в издании У-Фактории-99 (хотя, по свидетельству М. Дмитревской, сам автор считал это издание самым выверенным). Здесь в раздел, названный «Записки нетрезвого человека», включены рассказы «Все наши комплексы» и «Дерзкое величие жизни», отсутствующие во всех других изданиях и по сути никакого отношения к ЗНЧ не имеющие. Новелла «Дерзкое величие жизни» представляет собой несколько эпизодов ОЗ, не вошедших в текст ЗНЧ. Рассказ «Все наши комплексы» — истории двух случайно встретившихся женщин.
Периоды текста в этом издании отделены друг от друга подчеркнуто увеличенными пробелами, превращающими относитель ную целостность текста в произвольный набор эпизодов. Но самое удивительное, что время от времени в тексте появляются заголовки. Они даны полужирным шрифтом, причем места, где оканчиваются озаглавленные периоды, никак не отмечены, хотя оканчиваются они явно задолго до начала следующего озаглавленного периода. В начале повествования таких заголовков всего два («Почемучки», с. 406 и «Ода кофейному ликеру», с. 456). Но ближе к концу их количество увеличивается («Пять вечеров», с. 481; «Нечто высшее», с. 491; «Мария», с. 493; «А кто эти?», с. 493; «Достоевский сказал…», с. 494; «Рассказ», с. 494; «Алтарь любви», с. 495; «Секунда!..», с. 496; «„Прощание“, с театром», с. 497; «Заклинание 1», с. 497; «Заклинание 2», с. 498; «Заклинание 3», с. 499), причем большинство озаглавленных периодов в других изводах не озаглавлены.
Библиографическое описание
Существует несколько видов публикаций ЗНЧ: полные (содержащие приблизительно хотя бы три четверти окончательного текста), неполные (сокращенные) тексты и совсем коротенькие публикации в газетах, журналах и полусамодеятельных сборниках тех лет.
К полным изводам ЗНЧ относятся издания:
1. Одноместный трамвай: Записки несерьезного человека. — М.: изд-во «Правда», 1990. — 47 с. — (Б-ка «Огонек»); тир. 150 000 экз.
Замена ключевого слова в подзаголовке связана с антиалкогольной кампанией М. С. Горбачева. Даря книгу, Володин неизменно восстанавливал первоначальное — «нетрезвого».
2. Записки нетрезвого человека. — СПб.: АО ДИЛБРОК, 1992. — 66 с. — («Петербургское соло»: приложение к альманаху «Петрополь»; вып. 3); тир. 2000 экз., из них 150 — нумерованных.
3. Записки нетрезвого человека // Володин А. М. Избранное. В 2 кн. Кн. 2. — СПб.: Альманах «Петрополь»: Фонд Рус. поэзии, 1996. — С. 181–258; тир. 2000 экз.
4. Записки нетрезвого человека // Володин А. М. Пьесы. Сценарии. Рассказы. Заметки. Стихи. — Екатеринбург: У-Фактория, 1999. — С. 404–499; тир. 15 000 экз.
5. Записки нетрезвого человека. — СПб.: Альманах «Петрополь»: Фонд Рус. поэзии, 1999. — 132 с.; тир. 1000 экз.
К неполным изводам относятся тексты в изданиях:
1. Записки нетрезвого человека // «Петрополь»: альманах. — Л.: Всесоюзный молодежный книжный центр, 1990. — Вып. 2. — С. 116–144.
2. Записки нетрезвого человека // Володин А. М. Так неспокойно на душе. — СПб.: Советский писатель, 1993. — С. 3–88.
К публикациям отрывков можно отнести:
1. «На вашей планете я не проживаю…» (Из записок нетрезвого человека) // «Петрополь»: альманах. — СПб.: Альманах «Петрополь»: Фонд Русской поэзии, 1992. — Вып. 4. — С. 275–283.
2. Несвязное // Искусство кино. — 1999. — № 6. — С. 149–151.
3. Попытка покаяния // Володин А. М. Попытка покаяния. — СПб.: Альманах «Петрополь»: Фонд Русской поэзии, 1999. — С. 3–38.
Слово «записки» в названиях произведений отечественной литературы имеет определенную эмоциональную окраску. Как, например, слово «мятеж», о котором у С. Маршака сказано: «Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе» — слово «записки» обладает некоей не учтенной словарем тональностью.
«Записками» чаще именуют сочинения человека, заканчивающего путь, человека обреченного, не имеющего шансов выбраться из какой-либо ситуации. Записки — или «предсмертные», или «посмертные»: «Записки из Мертвого дома» и «Записки из подполья» Ф. Достоевского, «Записки сумасшедшего» Н. Гоголя, «Записки блокадного человека» Л. Гинзбург, «Записки покойника» (первоначальное название «Театрального романа») М. Булгакова, сюда же можно отнести «Посмертные записки Пиквикского клуба» Ч. Диккенса и даже «Записки мужа» Л. Толстого. Вполне возможна и другая интерпретация этого слова в заглавиях, хотя бы в тургеневских «Записках охотника», но сейчас речь не об общей феноменологии названий, а об интересующем нас аспекте.
А вот слово «нетрезвый», помимо уже упоминавшихся выше оттенков, не должно утрачивать и своего первого, основного значения.
У мемуаристки Н. Громовой, сохранившей случайный разговор с Володиным, встречаем: «Его позвал Малыщицкий, потому что поставил несколько его пьес. Володин подсел ко мне и сказал, что боялся идти на спектакль. Он говорил, что его постоянно приглашают, он смотрит столько всякой дряни… А тут оказалось: хорошо. Даже очень. Я смотрела, как он (Володин. — Сост.)
