Гитлеровцы сосредоточили под Ленинградом дальнобойную артиллерию крупных калибров, оборудовали для нее хорошо укрепленные основные и запасные позиции. У врага было огромное преимущество - он мог подвозить боеприпасы в любых количествах. У ленинградцев же каждый снаряд был на счету.
Возможности разорвать кольцо блокады или хотя бы отогнать противника на расстояние, превышающее дальность стрельбы его артиллерии, у ленинградцев пока не было. Поэтому особо важное значение приобрела борьба с батареями, обстреливавшими город.
Снова и снова я мысленно возвращался к тому, что пережил в Мадриде. Там тоже враг наседал со всех сторон. Но здесь все имело иные, более крупные масштабы - и город, и размах боев, и силы, столкнувшиеся на этом плацдарме. Все было неизмеримо сложнее.
С вершины Исаакия я смотрел на город, видел посты ПВО и зенитные пулеметы на крышах домов, боевые корабли на Неве, наши передовые позиции и вдалеке вспышки стреляющих фашистских батарей. Мой родной город, израненный, измученный, отбивал вражеские удары.
То и дело над Исаакием пролетали немецкие снаряды - купол собора был прекрасным ориентиром.
Пожалуй, правильно, что командование артиллерии Ленинградского фронта свой командный пункт основало на элеваторе: и ориентир не столь приметный, и к вражеским позициям ближе.
Гибкое управление артиллерией осуществлялось хорошо поставленной связью. Командующий артиллерией фронта мог мгновенно соединиться с любым наблюдательным пунктом, с любым подразделением. Это помогало своевременно сосредоточивать огонь в нужных направлениях.
Войска Ленинграда были оснащены средствами артиллерийской инструментальной разведки лучше, чем другие фронты. И все же средств этих не хватало. Наиболее эффективной оказалась звукометрическая разведка. Она дополнялась и другими методами определения координат вражеских батарей. В Ленинграде действовало семь разведывательных артиллерийских дивизионов и столько же воздухоплавательных отрядов наблюдения. Информация о вражеских батареях поступала также от всех частей фронта. Ценную помощь ленинградским артиллеристам оказал начальник разведывательного отдела штаба артиллерии Красной Армии полковник М. В. Ростовцев, отличный знаток и патриот своей специальности. Умело организованная артиллерийская разведка быстро сказалась на успехах контрбатарейной борьбы, несмотря на весьма ограниченные нормы расхода боеприпасов. Больше всего отличились в этой борьбе артиллерийские полки офицеров Витте, Гнидина, Жданова.
Неимоверные трудности стояли перед нашими артиллеристами. Их позиции располагались в пригородах, среди зданий. Задача уничтожения батарей противника была нам не под силу - не хватало орудий и боеприпасов. Довольствовались систематическим подавлением вражеских батарей и попутным их уничтожением. Фашистская артиллерия несла потери от нашего огня, и значительное количество снарядов расходовала на борьбу с нашими батареями. Отважные артиллеристы, намеренно вызывали на себя огонь противника, чтобы уменьшить обстрелы города.
Много времени я проводил с артиллеристами. Командный пункт артполка, которым командовал офицер Гнидин, располагался в верхнем этаже Дома Советов на Московском шоссе. Это здание построили перед самой войной, оно предназначалось для ленинградского Совета. Заканчивалась отделка помещений, когда грянула война. Теперь на чердаке гигантского дома расположились артиллерийские командно-наблюдательные пункты. Немцы не жалели снарядов - в стенах нового здания уже зияло немало пробоин.
Я нашел командный пункт артполка без особого труда. Есть верный способ у артиллеристов - искать по проводам. Они привели меня по лабиринтам лестниц и коридоров к самому командиру полка, который вел наблюдение из слуховых окон на чердаке. В это время немецкая авиация бомбила Кронштадт. Из района Пулковской высоты наши батареи вели огонь по противнику. Вражеские снаряды, шурша и свистя, пролетали над нашими головами.
Командный пункт был организован хорошо. Отсюда четко направлялась вся боевая работа дивизионов и батарей. Я встретил здесь немало опытных артиллеристов, которые еще до войны тщательно отрабатывали на учениях методику и тактику контрбатарейной борьбы. Теперь они умело подавляли немецкие батареи. Рядом с командным пунктом артполка размещался пост наблюдения береговой и морской артиллерии. Артиллеристы армии и флота действовали совместно, по единому плану, всеми силами помогая друг другу.
Запомнился мне и наблюдательный пункт одного из дивизионов, который размещался на крыше эллинга судостроительного завода. Отсюда хорошо просматривались позиции противника. При мне фашисты начали обстреливать эллинг из противотанковой пушки прямой наводкой бронебойными болванками. Видимо, заметили, как мы пробирались по фермам здания. Болванки оглушительно свистели, вызывали страшный грохот при ударе о металлические балки. В минуты обстрела мои земляки-артиллеристы проявляли удивительное спокойствие. Лишь обострившиеся от усталости и недоедания лица еще более побледнели. Я встретил и на эллинге моих старых знакомых. С ними мы до войны на Лужском полигоне испытывали новые орудия и отрабатывали разнообразные методы стрельбы. Приобретенные там знания и навыки сейчас пригодились.
Мастерство ленинградских артиллеристов быстро росло. Особенного успеха они добивались, когда наносили удары вместе с летчиками-бомбардировщиками. Об одной из таких удач я подробно сообщил в Ставку:
"Противник применил "Толстую Берту" - орудие калибра 420 мм. Всего выпущено 10 снарядов по району Колпино, один из них не разорвался. Звукометрическая разведка определила место стоянки орудия, и его обстреляла наша тяжелая артиллерия. Вот уже третьи сутки вражеское орудие молчит. По собранным осколкам, размерам воронки (диаметр 8 метров, глубина 2,5-2,8 метра) и дальности стрельбы сделан вывод, что орудие не новое, а времен первой империалистической войны. Из-за плохой погоды не удалось разведать его фотографированием. Воздушная визуальная разведка результатов не дала".
"Толстая Берта" занимала огневую позицию в 6 километрах от нашего переднего края. Предельная дальность ее стрельбы была около 14 километров, вес снаряда 890 килограммов, разрывной заряд - 107 килограммов. При падении снаряд проникал в грунт на глубину до 12 метров.
В дальнейшем было установлено, что после первой же стрельбы батарея оказалась подбитой огнем нашей артиллерии и ее пришлось отправить в Германию на капитальный ремонт. На том и закончился визит "Толстой Берты" к стенам Ленинграда.
