В дальнейшем было установлено, что после первой же стрельбы батарея оказалась подбитой огнем нашей артиллерии и ее пришлось отправить в Германию на капитальный ремонт. На том и закончился визит "Толстой Берты" к стенам Ленинграда.
Весной 1942 года Военный совет Ленинградского фронта потребовал от своих артиллеристов переходить в контрбатарейной борьбе от оборонительных действий к наступательным - не только подавлять артиллерию противника, но и воспрещать ей обстрелы города. На Ленинградском фронте были люди, увлекавшиеся терминологией, пытавшиеся жонглировать понятиями времен первой мировой войны, вместо принятых и узаконенных нашими уставами: уничтожение, разрушение и подавление. Реальность задачи - воспрещать врагу обстреливать город - вызывала серьезные сомнения. Ее можно было решить только путем полного уничтожения батарей противника, обстреливавших город. Но и в этом случае через какой-то промежуток времени враг наверняка создал бы новую группировку артиллерии, и город вновь оказался бы под огнем. Уничтожение батарей противника может быть осуществлено на малых и средних дальностях стрельбы, а на больших дистанциях, особенно близких к предельным, оно явно нереально. Решение задачи на уничтожение вражеских батарей - требовало огромного расхода боеприпасов крупных калибров, а их и так не хватало в осажденном Ленинграде. Разрушение инженерных построек на огневых позициях батарей противника тоже было немыслимо без большого расхода боеприпасов и, конечно, отличного наблюдения и тщательной корректировки огня. Реально возможным оставалось для нашей артиллерии лишь подавление вражеских батарей. При удачных попаданиях или близких разрывах наших снарядов фашистские артиллеристы вынуждены были прекращать огонь на какой-то промежуток времени, а затем, конечно, пушки противника опять "оживали" и открывали стрельбу по городу.
Условия стрельбы были весьма неравными: враг стрелял по большому городу, каждый его снаряд попадал в цель. Наши же батареи вели огонь с городских окраин, фактически по точке на местности, где далеко не каждый снаряд, при существующем рассеивании, может оказаться в опасной близости от вражеских орудий. Немецкие батареи обстреливались короткими налетами с малым расходом снарядов. Наши артиллеристы отважно принимали на себя огонь вражеской артиллерии и тем самым сокращали количество огневых налетов на городские кварталы. Наш ответный огонь поддерживал моральный дух защитников города.
Артиллеристы наращивали мастерство. Лучше становилось взаимодействие различных видов артиллерии, а также взаимодействие с авиацией. Противник утратил возможность безнаказанно обстреливать Ленинград, и в этом, безусловно, была большая заслуга советских артиллеристов.
Грозной силой Ленинграда стала корабельная и береговая артиллерия Балтийского флота. К сожалению, мы, армейцы, раньше плохо знали возможности этой артиллерии. Трудная боевая обстановка на Ленинградском фронте заставила нас серьезно взяться за организацию взаимодействия с моряками. Многое сделал в этом отношении замечательный артиллерист полковник М. А. Рерле, знакомый мне еще со времен гражданской войны (он был командиром дивизиона, в который входила наша батарея). Рерле мы величали нашим полпредом у моряков: он был связующим звеном между командованием артиллерией фронта и флота.
Вся морская артиллерия Кронштадта и Ленинграда находилась в подчинении контр-адмирала И. И. Грена и привлекалась к стрельбе по наземным целям в порядке тесного взаимодействия с артиллерией Ленинградского фронта. Вначале допускалось немало недостатков в использовании этого могучего огневого кулака. Доходило до того, что некоторые общевойсковые командиры ставили перед этой мощной и дорогой во всех отношениях артиллерией задачи, далеко не соответствующие ее боевым возможностям, например, подавление незначительных групп пехоты. Приходилось снова и снова разъяснять нашим товарищам известную артиллерийскую аксиому: калибр снаряда должен соответствовать характеру цели.
В середине ноября 1941 года Военный совет фронта решил "потрясти" запасы моряков. Начальник флотского тыла, перелистывая ведомости, старательно докладывал Военному совету о наличии того или иного имущества. Докладчик невозмутимо, несмотря на улыбки и даже смех присутствующих, докладывал, например, о том, что манильским тросом флот обеспечен всего лишь на 1,5 года войны и что "эта позиция неудовлетворительная"; выстрелами по такому-то калибру флот обеспечен на 3 года войны, что, дескать, тоже нельзя считать удовлетворительным.
Флотские товарищи, по-видимому, считали, что блокада Ленинграда продлится многие годы.
Заседание было шумным, оживленным. Выяснилось, что флот имеет большие резервы, которые используются весьма слабо. Например, обнаружилось, что моряки хранят "на черный день" огромное количество мин заграждения. Военный совет фронта принял решение немедленно использовать взрывчатое вещество этих мин для снаряжения боеприпасов, производимых на ленинградских заводах. Пришлось морякам поделиться и запасами снарядов, топлива, продовольствия.
Большое значение в те дни имела противовоздушная оборона города. Ее возглавлял генерал-майор артиллерии Ф. Я. Крюков, умелый организатор, отличный знаток своей специальности. Во время налетов авиации противника включались в борьбу с ней и береговые батареи и артиллерия боевых кораблей, стоявших в Кронштадте и на Неве. Несколько зенитных батарей располагались в Финском заливе на специально приспособленных баржах, поставленных на якоря. Противовоздушная оборона Ленинграда имела в своем распоряжении первые наши отечественные радиолокационные станции кругового обзора РУС-1 и РУС-2, которые легко обнаруживали летящие самолеты противника в любых условиях дня и ночи.
Зенитная артиллерия взаимодействовала с истребительной авиацией ПВО, хотя и не всегда четко. В октябре и ноябре зенитчики были значительно стеснены в расходе боезапаса, особенно по среднему калибру: на подвоз особенно рассчитывать не приходилось, а заводы Ленинграда еще только налаживали это новое для них производство. Тем не менее, зенитчики Ленинграда своим огнем значительно подняли потолок вражеской авиации, чем уменьшили эффективность ее налетов. Нередко вражеские летчики сбрасывали свой бомбовый груз куда попало.
Огнем зенитной артиллерии ПВО Ленинградского фронта было сбито значительное число самолетов противника.
Мужественно действовала истребительная авиация ПВО. За воздушными боями наблюдало все население города, восхищаясь героизмом наших летчиков.
